Внизу неясным контуром вырисовывается земля. Она надвигается все ближе и ближе. Славин мягко ударяется ногами о землю и валится на бок. К нему подбегают товарищи и освобождают от парашютных лямок.
Славин встает. В темном небе, оставляя за собой огненный след, падают три горящие машины. Кто знает, наши это или немецкие?.. А на востоке слышится отдаленная стрельба. Надо думать, немецкие истребители догнали тяжелые корабли и атакуют их…
К Славину подбегают связные и докладывают, что высадка прошла сравнительно благополучно: только один боец сломал себе ногу и трое еще не найдены. Грузовые тюки собраны почти все.
Славин приказывает немедленно рассредоточиться и, вызвав к себе командиров взводов, повторяет приказ, который в деталях был разработан еще в Краснодаре.
Первый взвод под командой Кирилла Степановича получает задание отправиться на северо-западную оконечность Тамани, туда, где Керченский пролив отделяет Кубань от Крыма. Этот взвод должен подготовиться к срыву эвакуации немцев из Кубани, когда Советская Армия прорвет «Голубую линию».
Второй взвод — Бережного — идет к станице Варениковской. Перед ним поставлена задача: разрушить коммуникации немцев в Варениковском районе.
Дубинец со своим третьим взводом направляется в окрестности Анапы. Его задача: перерезать дороги, идущие из Анапы к Керченскому проливу, разведать все, что делается в порту, и подготовиться к налету на город.
Четвертый взвод, Семенцова, и штабная группа во главе с начальником штаба Пантелеем Сидоровичем, пожилым казаком, председателем РИКа, остаются при Славине: необходимо до рассвета замести следы десанта, перейти на командный пункт в центральной части гор, ближе к Волчьим Воротам, оборудовать жилье, развернуть госпиталь и начать розыски егоринцев.
Поданько должен был немедленно приступить к разведке и держать в курсе всех командиров взводов.
Три взвода еще затемно вышли по своим маршрутам. Бесшумно растворились в ночи разведчики Поданько.
Когда над Таманью забрезжил день — он выдался серым и пасмурным, — все было готово: грузовые тюки спрятаны и замаскированы в тайниках; следы высадки заметены вениками, обрызганными пахучей жидкостью, сбивающей с толку немецких собак-ищеек; часовые и заставы, спрятанные в кустах, получили телефонную связь.
Весь день хозяйственники оборудовали пещеры, расчищали и укладывали камнями родники с холодной прозрачной водой. На рассвете следующего дня четвертый взвод, разбившись на группы, отправился на поиски егоринцев.
Целый день бродили десантники по дикому нагромождению скал. Район был безлюден: станицы лежали в стороне, дороги далеко обходили эту горную часть Тамани, да и немцы, очевидно, давно уже не заглядывали сюда.
Десантники-партизаны обшарили все кусты, все овраги, но никого не нашли — ни егоринцев, ни трех своих товарищей, пропавших при высадке десанта. И только одна группа поздно вечером принесла Славину постолы, найденные у родника, и два вещевых мешка. В них обнаружили партизанские куртки, белье и записные книжки, принадлежавшие егоринцам.
Славин понял, что еще не так давно егоринцы были здесь, и он отдал приказ продолжать поиски ближе к станицам — там, где горное плато переходило в степь.
К обеду следующего дня телефонистка передала донесение с караульных постов:
— Идут наши, несут егоринцев.
Славин вышел из пещеры. На камнях лежало четыре трупа. Их нашли километрах в десяти от станицы Раевской, в глубокой балке, у ручья. Как видно, партизаны были убиты выстрелами в спину. Надо думать, враги выследили их, устроили засаду и предательски убили их сзади, когда те пили воду из ручья. Один из егоринцев так и остался лежать с пробитой головой в воде. Холодная родниковая вода сохранила лицо, и Славин легко узнал в нем краснодарца Виктора Михайловича Бадаланова.
— Поданько, ко мне, — приказал Славин.
— Смотри, Поданько, — голос у Славина был сухим и строгим. — Смотри, Поданько, и запомни: их убийцы сейчас в Раевской. Разузнай и доложи. Они заплатят!
Десантники еще не успели разойтись по своим пещерам, как подошла вторая поисковая группа. На носилках, сделанных из сучьев и палок, принесли двух егоринцев.
Их отнесли в госпиталь, устроенный в одной из пещер, раздели, уложили, пытались накормить. Они молчали. Тела их были покрыты глубокими гноящимися язвами. Глаза по-прежнему дико смотрели по сторонам. Один из них вскоре потерял сознание.
За егоринцами ухаживали доктор десанта и Аня Чертоляс. Веселая, жизнерадостная, энергичная, она была опытной, внимательной старшей сестрой.