Интересно, что в то время как в тылу, например в Москве, Туле, продажа спиртных напитков запрещена, в ближайшем к фронту столичном городе - Киеве - идет открытая торговля винами.
Наиболее интересные фигуры из офицеров, которых я раньше не знал, поручик Казаринов и штабс-капитан Вишневский. Казаринов - болезненного вида еще молодой офицер, чрезвычайно мистически настроенный. Он в Судовичах открыл гадалку и чуть ли не каждый день ходит к ней угадывать свою судьбу по линиям руки, по картам и даже по кофейной гуще.
Вишневский, в противоположность Казаринову, - разухабистый, жизнерадостный офицер, все мысли которого направлены к добыванию водки и женщин. Вишневский долгое время лечился в тылу от гонореи, залечив, получил вновь и сейчас еще продолжает ходить на осмотр к врачу.
Встретился с Блюмом, который теперь стал старшим врачом полка. Он очень радушен, журил меня за то, что долгое время к нему не являлся, предложил для моего пользования ресурсы своей походной аптечки, свои книги, просил навещать его почаще.
- Очень рад, - говорит он, - что теперь вы выбились из своего прежнего положения и, как я слышал, завоевали себе достаточное уважение не только со стороны солдат, которые по-прежнему вас любят, но также и со стороны офицеров. На вас не смотрят, как на других прапорщиков, произведенных из фельдфебелей и унтер-офицеров. Все почему-то считают, что вы имеете высшее образование и отбывали воинскую повинность рядовым по неизвестным для них обстоятельствам.
- Как идет подготовка к наступлению? - спрашиваю я. Блюм часто встречается с командиром полка и в курсе всех, даже секретных, сведений.
- Наступление намечается на пятнадцатое мая, - отвечает Блюм. Причем, по словам Радцевича-Плотницкого, наш полк будет на наиболее спокойном участке. Главная тяжесть боя должна пасть на части тридцать пятой дивизии, которые подведены к Кременцу и на этих днях займут сапановские позиции. Главные силы наступления сосредоточатся на Западном фронте в брест-литовском направлении. На Юго-Западном, на ковельском направлении, будут развиваться лишь демонстративные операции.
15 мая ждем с нетерпением. Однако это число прошло, прошло 16-е, 17-е, а наступления все нет. 18 мая вечером ко мне в Переросли заехали Ханчев и Моросанов.
Благодушествуя в хате за чаем, Моросанов делится последними сведениями о предстоящем наступлении. Наступление задержалось из-за неготовности Эверта. Сейчас происходит совещание в штабе верховного командующего о том, какое из направлений нужно признать решающим и где следует нанести главный удар.
- А наш полк, - спросили мы с Ханчевым, - будет во время наступления сидеть на этих второстепенных позициях или его все же введут в дело?
- Трудно сказать, пока никаких данных о том, что нас отсюда передвинут, нет. Плотницкий говорит, что имеется намерение перенести центр тяжести нынешнего наступления на фронт генерала Брусилова и будто бы Брусилов от этого не отказывается. Но это лишь слухи. Немцы, конечно, знают о готовящемся наступлении и со своей стороны принимают контрмеры. Так, на Западном фронте, по данным разведки, немцы перебросили целый ряд новых корпусов. Это обстоятельство и смущает Эверта. Кроме того, наши вообще боятся наступления на участке, где находятся немцы. Считают более удобным перейти в наступление на австрийские позиции, так как австрийцы слабы в боевом отношении, и поэтому больше шансов на успех.
Моросанова вызвали к телефону из штаба. Я передал ему трубку. Говорил Радцевич-Плотницкий.
Окончив разговор, Моросанов повернулся к нам со словами:
- Ну вот, дело решено.
- Что решено? - нетерпеливо спросили мы.
- Наступление. Назначен день, и уже известны те части, которые будут наступать.
- Какие же?
- Не знаю. Командир полка приказал мне немедленно явиться в штаб для подготовки распоряжений, сообщив лишь, что имеются все данные, необходимые для дальнейших действий.
Моросанов тотчас же уехал. Ханчев остался у меня ночевать. На следующий день утром мы с Ханчевым поехали в Судовичи. Зашли к Моросанову в надежде получить более точные сведения.
- Ничего сказать не могу. Секрет. Скоро узнаете из приказа, уклонился от ответа Моросанов. - Вам-то, Оленин, нечего беспокоиться. Сидите себе в своих Перерослях, а вот Алексею Павловичу немедленно надо отправляться в свою роту.
* * *
21 мая штаб полка срочно покинул Судовичи, переехав в Рижские казармы, находящиеся напротив сапановских позиций. Туда же двинут находившийся в резерве при штабе полка 3-й батальон. Все офицеры полка, бывшие по тем или иным причинам при штабе для исполнения мелких поручений или для отдыха, разосланы по своим ротам. У командира полка беспрерывные совещания с начальником хозяйственной части, полковым врачом Блюмом, заведующим оружием, начальником связи и другими, имеющими отношение к подготовке боя. Я получил распоряжение продолжать оставаться в нестроевой роте в Судовичах, установив связь с боевой частью обоза, подтянутой также в Рижские казармы. У писаря оперативной части штаба удалось выведать, что из штаба дивизии получен приказ: в ночь на 22 мая 11-му полку полностью занять сапановские позиции, сосредоточившись на небольшом и тяжелом участке.
9-й полк остановился рядом с 11-м. 12-й непосредственно в затылок 11-му и 9-му полкам, а 10-й полк с ночи должен сосредоточиться в усадьбе сельскохозяйственного училища, в Бело-Кернеце.
Позади Рижских казарм, в лесочке за Бело-Кернецом, под Кременцом и непосредственно в Кременце, а также в Бело-Кернеце сосредоточено огромное количество артиллерии. Сюда подвезены не только пушки дивизионной артиллерии, но и все корпусные и еще несколько отдельных артиллерийских бригад, присланных из армейского резерва.
Настроение нервное. Развитие операций начнется в ближайшие дни. Судя по подготовке, по числу подвозимых артиллерийскими транспортами снарядов, можно предположить, что именно под Сапановом разовьется настоящий генеральный бой.
В нашем корпусе все силы подтянуты к Сапанову.
Сапановские бои
Часа в три утра, когда только начал брезжить рассвет, я проснулся от артиллерийских разрывов. Канонада настолько сильна, что в моей хате звенят стекла.
Оделся. Ларкин кипятил чай.
- Хорошо, Дмитрий Прокофьевич, что мы с вами в Перерослях. Многих сегодня наших недосчитаются...
- Да, Ларкин, но нам с тобой должно быть совестно, что мы отсиживаемся здесь, когда другие в бою...
- А какая нам польза там находиться? - возразил Ларкин. - И без нас хватит. Чего ради? Что мне за это земли, что ли, прибавят или новую хату построят? Искалечить или убить - могут.
Я промолчал.
Выпив наскоро стакан чаю, направился к Рижским казармам. Шел беспрерывный гул артиллерийской канонады. Выехав на возвышенное место, при лучах восходящего солнца увидел жуткую картину боя под Сапановом.
Окопов ни русских, ни австрийских не видно. Над ними густой столб свинцового дыма и беспрерывно полыхает огонь от снарядов, разрывающихся над неприятельскими и нашими окопами.
Получил телефонограмму от Моросанова экстренно переброситься с обозом в лесок, позади Рижских казарм. Быстро уложили повозки. Восемнадцать километров до новой стоянки проделали на рысях в течение часа. Наскоро соорудили землянки для укрытия от снарядов, замаскировали повозки свежесрубленными деревьями, лошадей увели в ближайший овражек.
На фронте беспрерывная канонада. Залпы артиллерии настолько сильны, что чувствуется колебание почвы в землянках обоза в шести километрах от поля битвы. Дежурный телефонист беспрерывно принимает телефонограммы о подвозе патронов, о высылке телефонного кабеля, о приготовлении в Сапанове походных кухонь. В промежутки между приемами телефонограмм телефонист успевает обменяться несколькими словами с телефонистом, находящимся при полевом штабе полка.