- Как вы могли стать друзьями? - внезапно для самой себя спросила Хикари,- Ты, Кудзе -я понимаю, но Кано... Это смешно.
- Зря смеешься, - вполне серьезно заговорил Гендзи, - Твоя главная ошибка в том, что приписала образ дьявола только Сайондзи. Думаешь Кудзе такой добрый и святой... Заблуждаешься, он у нас повеса номер один, знаешь сколько на его счету обманутых сердец, кроме того, использовать, а потом выкидывать людей - это его конек...
- Но ведь ты...
- Для меня Мизуки значит многое. Ты видишь меня в таком свете только из-за нее. И если Кано бьет напрямую, то я уничтожаю медленно и точными ударами.
Он встал и собрался уходить, но затормозил: "Знаешь, один философ описал теорию стрелы: ты пускаешь стрелу из лука, она движется, ведь так? Движется - факт. Но если смотреть отдельные моменты, она будет неподвижна, и если взять сумму всех этих моментов, ты скажешь, что стрела не двигалась совсем. И ответь теперь, что правда, а что нет...".
Глава 14
Темнота царила в коридоре, и лишь небольшой кусочек света пробирался сквозь едва открытую дверь. Если раньше слуги предпочитали просто быть все время настороже, то сейчас никому не хотелось и на пушечный выстрел приближаться к комнате хозяина. Уже прошло несколько дней, как домой вернулась Хикари, и ей тоже стала известна причина напряженной атмосферы вокруг: за пару суток до ее приезда у Хосокава Каташи схватило сердце. До недавнего времени ему мог позавидовать любой сорокалетний мужчина, потому что тот скакал как сивый мерин и чувствовал себя превосходно для его-то лет. Но напряженный график и нервная работа в шестьдесят три года сделали свое дело. Войти в эту злополучную дверь не желал никто, вынужденный отдых в две недели взбесил Каташи до невозможности, и доселе капризный он стал просто невыносим. Уже через четыре дня его, так называемого отдыха, все без исключения желали его скорейшего возвращения к работе.
- Может, ты с ним поговоришь, ему отдыхать надо, а он тайком просматривает бумаги...
- Айхаро, если вам не удалось его убедить..., - медленно проговорила Хикари, - то, что уж говорить обо мне, той, кого он даже слушать не желает.
Мимо прошла служанка, в руках которой был поднос с едой, перед дверью она замялась и все никак не решалась войти. Неожиданно для себя самой Хикари пдошла к ней: "Давайте я...".
Перепуганная женщина замотала головой: "Вы что?! Хозяин будет в ярости, и вам, и мне достанется...".
- Все в порядке, правда...
Видимо спокойное выражение лица убедило служанку настолько, что ее нервная дрожь унялась сразу, а хватка ослабла. Хосокава взяла поднос и полная решимости вошла в комнату.
Старик сидел возле стола в своем излюбленном кресле, и копошился в бумагах, его очки в позолоченной оправе еле-еле держались на кончике носа, который он иногда кривил, чтобы они окончательно не слетели на пол. И если говорят, что горбатого могила исправит, то в этом случае даже после смерти черти об него себе все ноги переломают. Айхаро пожалуй был прав на все сто процентов, в конце концов, он был единственным, кто имел хоть какое-то влияние на Хосокава Каташи. И вот сейчас... Когда у него ничего не вышло... Хикари почему-то решила пойти ва-банк и приблизилась в раздумьях что сказать.
- Что надо? - первым спокойно заговорил он, все также не обращая на нее внимания.
Девушка поставила на кофейный столик еду, и подошла вплотную к креслу: "Вам надо поесть...".
- Зачем ты пришла сюда?
- Доктор сказал вам регулярно питаться, поэтому...
- Я не хочу есть!!!!, - начал злиться Каташи, - УБИРАЙСЯ!
- Хотите побыстрее Богу душу отдать?! - не выдержала она, - Кому сейчас вы делаете хуже?! Себе или прислуге, которая без слез отсюда не выходит?
- Что-то ты в последнее время себе сильно много позволяешь..., - наконец-то хозяин дома отвлекся от документов и перевел на нее взгляд.
- Делаете вид, что вам все нипочем и поэтому демонстративно не принимаете лекарства, игнорируете все рекомендации и отыгрываетесь на окружающих! Это смешно... Да вся ваша корпорация полетит крахом, потому что ее глава скоро сам себя угробит!
Каташи вскипел от гнева, еле сдерживая себя от необдуманного поступка, а затем злобно улыбнулся: "С чего бы такая забота? Разве ты не ненавидишь меня?".
- Ненавижу..., - в ее глазах отразилась боль, а голос задрожал, - Но... Не могу...
- Что? - вместо улыбки на его лице отразилось удивление.
- Они так вас любили... Брат... Он так был счастлив, когда мог видеться с вами. А папа? Как ему было больно..., - она прижала руку к груди, и по щекам покатились первые слезинки, - Самый родной человек на всем белом свете не хотел знаться с ним... Не скажете, каково это: из-за собственного эгоизма отречься от сына?
Старик был выбит из колеи и, отвернувшись, вновь принялся за бумаги.
Хикари взяла себя в руки и продолжила: "Да, ненавижу, но не могу наплевать на человека, которого так сильно любил мой брат, и которого боготворил отец...".
- Уйди!!!
Хосокава прикрыла за собою дверь, а там за стеной схватившись руками за голову, в полном отчаянии и боли остался одинокий старик и тихо рыдал, в который раз скрывая ото всех то горе, которое каждый день ему приходится переживать раз за разом, вновь и вновь...
Простить сложно, а обидеть очень легко. И даже зная такую простую истину, мы раз за разом совершаем глупые ошибки, причиняя страдания самым близким и дорогим нашему сердцу людям...
- Держи..., - из рук Ичиро на столик, за которым сидел Сайондзи, упало несколько листков бумаги, - здесь основное....
Кано взял их в руки и внимательно принялся за чтение, Гендзи же присел рядом: "Родной отец погиб при исполнении от пулевого ранения, когда девочке не исполнилось и года... Что касается увлечений, то она больше десяти лет занималась пением в музыкальной школе, от преподавателей много хороших отзывов, между прочим, она учувствовала на национальных конкурсах и занимала призовые места...".
- Слушай, - перебил его Кано, - зачем вообще надо было составлять это досье, если ты, ходячий справочник, сейчас мне сам все выкладываешь...
- Там более подробная версия...
Сайондзи усмехнулся и, сложив листки, положил их себе во внутренний карман пиджака: "Где она сейчас?..".
Мизуки ждала Ичиро уже полчаса, притом, что тот не имел привычки опаздывать, рядом у фонтана сидела Хикари, наблюдая за толпами школьников, направляющихся домой. В одно мгновение относительно тихую обстановку сменил дикий гомон. Особенно неадекватное поведение было со стороны женской половины: их визг закладывал уши. Постепенно эта волна ажиотажа пополнялась новыми последователями.
Хосокава подскочила и метнулась к подруге, которая тоже ничего не могла сообразить.
Вдалеке от ворот в их сторону приближалась чья-то фигура, из-за которой случился весь этот сумбур.
- РЭН!!!! - заверещали некоторые девицы...
И тут-то Хикари разглядела приближающегося к ним человека, это был Кацураги Рэн. Красавец, а по другому назвать было невозможно, двигался в ее сторону уверенной походкой. Ей было непривычно видеть своего знакомого в таком амплуа: небольшая серая шляпка была немного наклонена вправо, а светлые волосы ежиком торчали в разные стороны, легкое длинное пальто в готическом стиле придавало ему загадочности, и от обворожительного взгляда все школьницы таяли на глазах...
Сайондзи наконец-то заметил Хикари, которая вместе с Мизуки удивленно рассматривала подошедшего к ним молодого мужчину. Словно невидимая сила сковала его, когда он увидел, как этот мерзавец поднес ей букет алых роз, девушка смутилась и, опустив глаза, робко приняла цветы. Ревность жадным огнем поглотила разум, он словно дикий пес был готов сорваться с цепи и разорвать противнику глотку. На его плечо опустилась рука Ичиро: "Успокойся... Сейчас неподходящее время устраивать разборки...". Гендзи всегда чувствовал, когда друг заводился до крайности, даже когда на взгляд это было абсолютно неприметно. Кано сдержался и продолжил наблюдать за развернувшейся сценой.