Все разошлись по комнатам, Аве отправилась спать к дочке и приглядывать за принцессками. А ко мне заявились Люна и Лана и потребовали «исполнения супружеского долга за восемь лет».
- Вы чё, говорю, соски ушастые, совсем с глузду съехали? Какого долга?
- А ничего не знаем, говорят, пока дочкам по двадцать не стукнуло, никуда не денешься, обязан.
Вот тебе и на.
- А чё, говорю, за козья морда была в прошлый раз?
- Ты ничего не понимаешь, это обычай такой и вообще теряем время.
Макс муркнул, что он мне потом всё объяснит, а они реально в своём праве. Вот же пала, меня красивого, меня - мальчишечку - опять подсказал Макс, ДА! Опять обвели вокруг пальца. Единственно, спросил, где Лана, почему не видно. Так отбыла с дипмиссией в Виталию. Пришлось исполнять обязанности по два раза, утром проспал. Оделся и во дворе увидел нечто.
Они все проснулись раньше и наверное даже позавтракали. И теперь, в суровом строю, в шеренгу по ранжиру, стоят восемнадцать женщин и девочек в форме ордена Пресвятой Девы Марии Милосердной, только вместо католического креста, на груди был нашит красный крестик. Сама Мария, как самая крупная, стояла с краю, семь котэ сидели в ряд возле неё. Гном далеко на заднем плане, корчил рожи и крутил пальцем у виска.
- Взвод равняйсь! Смирно! - само вылетело у меня, привычку не пропьёшь… - Атставить. За мной, крошки мои, приступаем к работе.
Сначала в третьей комнате достал тушу телёнка, перемолол мясо на фарш, кости пока оставил, потом муку сделаем. Затем в первых двух комнатах начал доставать фелисов по двадцать штук. Поющая, Ост и кошачьи целительницы будили котиков, выводили из комы. Девушки поили, кого из бутылочек, кто сам лакал из тазиков. Кормили фаршем до отвала и прикладывали эльфийские амулеты среднего исцеления, раздал десяток жёнам, шиноби и эльфийкам целительницам. Аве совещалась с кошками которые-видят-насквозь и поила некоторых «воскрешённых» своими зельями. Потом опять кормили. Ост был в основном за администратора, водил туда-сюда тех, кто мог ходить нормально. Кошачий сортир был сделан чуть в стороне и огорожен каменным заборчиком, там песка было с полметра. Для двуногих сделал ещё дальше, в скале, тоже с песком. А что поделаешь, буду распылять и засыпать свежий песок. Такая у нас работа, у великих координаторов, сортиры чистить. К обеду работа в реанимации наладилась и стала похожа на конвейер, пообедали сами, перекур и снова впряглись. К вечеру стало ясно, что больше тысячи котэ за день нам не осилить, ещё и дождь со снегом пошёл. Снег тут же таял, но сам факт. Так-то фелисы снега никогда не видели вживую. Но тут стало понятно, что где-то я просчитался с заселяемыми площадями и надо делать ещё пару больших помещений навроде «альпашни» для отдыха котов. Пока женщины реанимировали последнюю на сегодня партию переселенцев, я пошёл распылять скалы, между загоном для альпак и жилым комплексом. Двести метров вполне достаточный пролёт. Делал арочную дверь, окно и помещение двадцать на сорок метров с колоннами в два ряда, потолки готические. С полочками в три яруса на стенах. После часа хождения и размахивания руками умаялся окончательно, готово было две комнаты, пока хватит. Под стрёкот и кудахтанье альпак, удалился на ужин. После ужина поговорили с час о планах на завра и завалились спать, все едва таскали лапы и ноги, не до телевизоров тут. Правда, после ужина я всё ж отловил Марию и расспросил.
- Слушай, говорю, Машка Беллини, в миру Мурка Белая, что за прикол с формой сестёр милосердия, вы откуда столько наковыряли, да ещё разных размеров?
Она так благочестиво глазки потупила и рассказала, что шиноби были в курсе, что нас примерно могло ожидать на Мо. И каким составом придётся работать по котам. Поэтому в монастыре Святой Марии в Неаполе сделали крупный взнос и перетёрли с кастеляншей, она и выдала им из старых запасов форму. Потому как сестёр мало, а формы много, а деньги монастырю нужны, ну и вот. Получилось красиво.
- Красиво, мля. У меня сердце захолонуло. Предупреждать надо, спросонья подумал что война.
Улеглись, жёны закинули на меня ноги и вырубились.
Утром проснулся, попытася растолкать спящих красавиц, они только закутались в плед, обнялись и продолжили дрыхнуть. Гриан уже взошёл, утро ясное, ни облачка. В долине всегда плюс двадцать, так что тепло.