Долетели за час, однако усталость в руках увеличилась. Искупался в море, сварил кофе на артефакте, попил. Пошел пешком на прогулку. Макс гоняет энергию по рукам. Сели на какой-то дикий берег, поросший лесом, дорог нет, иду по лесу. Погода ясная, четыре часа вечера. До темноты три часа, решено рвануть в сторону Стамбула, насколько дури хватит, а там заночуем.
Дури хватило дотянуть до пролива, там сел среди скал на берегу Черного моря и приступил к ужину.
Потом сделал небольшую пещерку и завалился спать, устал, руки не поднимаются.
Утром выглянул на улицу, там шумел дождь.
— Хепи бёздей ту ю. Прогнусавил Макс.
Опа.
Совсем забыл. А вопрос конечно очень интересный. Пятое октября… А как мне считать день рождения, со дня вселения в это тело или в день рождения тела?
Расширяю пещеру, вставляю окно, ставлю стол, накрываю. Всего понемногу, по русскому обычаю, все что есть — все на стол. С днем рождения, долгих лет и все такое. Соточку водки, икра, закуриваю, начинаем рассуждать. Макс сказал, что лично он, Макс, на отдельный день рождения не претендует. И претендовать не может, так как эта неважная смешная мелочь, может вызвать дисбаланс в понятиях. Ну, за понятия. Накатываем ещё соточку. Срастание и взаимопроникновение каналов и структур практически завершено, так что я это он, а он это я и разговариваем как два отдельных собеседника мы по привычке и для удобства. Потому как разговаривать с обезличенными собственными мыслями — есть шизофрения. Человеку свойственно отделять как отдельную личность, того с кем он разговаривает. Ву компреме? Воспоминания о дне вселения в это тело у нас не очень радужные, так что не стоит лишний раз вспоминать. Ещё соточку, за упокой того меня. Значит мы приходим к чему? Правильно. Надо отмечать день рождения, как и положено пятого октября. И в том мире, и в этом, у нас одинаковый день рождения. Это хорошо. А девятнадцатое июля, мы будем чтить, как день памяти и поминовения безвременно ушедших.
За понимание двести. Бутылка кончилась, а слабо пустую бутылку на трех махах над морем запустить? Не, не получилось. Разлетелась в брызги и осела в море.
Закуриваю сигару. Смотрю на высокий прибой и дождь за окном.
Хорошо посидели. Окурок полетел в море, в голове наступила трезвая звенящая ясность, дождь прекратился. Тяжелые темные тучи уходили в сторону моря, волнение балла четыре. Прибираюсь в пещере, вынимаю окно, выходим. Расстояние до Батуми тысяча километров. Воздух насыщен влагой, максимальной скорости не наберешь. Однако за два часа добрались. Руки устали, но не так уж сильно, привычно, такая привычная тяжесть в мышцах. Приземляюсь на вершину ближайшей горы, здесь они ещё не высокие, но видно море, видно Кавказский Хребет. Над горами дождь, но удаляется на Каспий. Выглаживаю небольшую площадку, достаю стол, продолжаем отмечать. День рождения раз в году, а в этом мире может и последний раз. Отдыхаем часа два, затем Макс вызывает из памяти карту Северного Кавказа, летим искать речку Чегем, поближе к истокам. Нашли, вода чистая, ледяная, место глубокое, подпертое каменным обвалом, дальше там водопадик. Макс делает анализ воды, чистейшая. Опускаемся в водоем и начинаем набор. Почти час ушел, однако, набрали сто тонн. Теперь у нас триста тонн чистой воды. Вырезаю три камня из разных берегов
И складирую в пакет с надписью: «Земля-2 Кавказ Чегем». Летим дальше, Макс бормочет ругательства и рулит между гор. Наконец ЭМ сканер уверенно затарахтел. Красная искра. Это что-то новенькое. Или очень старенькое.
— Где-то здесь. Садимся вот на тот выступ. Там рядом щель.
Щель никуда не вела, это была неглубокая трещина в скале, но начинать свой путь откуда-то было нужно, поэтому запас в пять тонн камней нам в помощь. Сделав небольшой горизонтальный лаз, полностью забиваем его камнями. Опуститься надо прямо в центр горы на треть ниже подножия, путь наш извилист и постоянно перекрывается каменными пробками. Чисто случайно проваливаемся в коридор, один конец которого завален камнями и похоже они скреплены неким раствором. Включаю светодиодный фонарь. Нам в другую сторону. Подземный зал, куполовидный, шесть метров высотой, десять на десять метров. Освещаю фонарем, пыль, пустота.
На торцовой стене, той, что напротив выхода из коридора, приклеено кольцо.
Бублик из неизвестного металла, два с половиной метра в диаметре.
— Эгеге, грузовой портальчик. Целенький, накопители на месте, стабилизаторы на месте. Одинарный, такой портал ведет только в одно место, в свою копию на другой стороне. Если там копия цела, то на тестовом прогоне это станет понятно. А ну, давай дадим тестовый заряд.