— Видимость ноль, иду по приборам! Мы падаем! Сейчас будет смертельный трюк!
Вывалились из облаков над собором Святого Креста, стабилизировав горизонталь пронеслись чуть выше куполов, две ветвистые молнии разрядились в шпили собора. Один протуберанец облизал нашу защиту. Это, наверное, было ослепительное шоу, но защита сработала прекрасно, тусклый свет по поверхности и все.
— Вот такие шпили-вили. Макс, ты там как?
— Ништяк, две десятых процента всосали за секунду. А вот если полететь под слоем облаков, мы сможем ещё вызвать молнии?
— Да ну его на фиг. Идем на бреющем над крышами. Облака-то, совсем не грозовые, может это местный божок «как бэ намекае», чтобы не резвились тут сильно.
Городские крыши мелькали под крылом не просто быстро, а очень быстро. Прошли окраины города, потянулись поля. Наконец, вдали по горизонту сплошной лес и над ним довольно черная туча с просверками молний. Похоже серьезный грозовой фронт.
Не знаю, была ли в моём мире граница между Польшей и Чехией, но здесь она была, довольно ярко выраженная. Просека в лесу, полосатые столбики, не пойми какого цвета, ночное зрение же, колючка как положено. Пограничников с собаками не заметил. Зато гроза очень даже заметна стала, сплошная стена дождя, темная, плотная. Влетаем в дождь, резко начали снижаться.
— Макс, давай парашют, идем на посадку.
Опустились прямо в лес, проделав призмой косую просеку в кронах. Дождь, льет, гром, молнии, все как положено, летняя гроза.
— Значит по дождю не полетаешь, не тот коленкор. Тяги нет в струях воды, хотя зарядка должна получше быть, чем на чистом воздухе. А, Макс?
— Зарядка, если сравнивать стоячий вариант, то да, с дождем немного больше. Но когда мы летим на скорости, то поглощаем тонны воздуха, тогда это больше, чем медленно и с дождем. А лететь в дожде мы не можем из-за неоднородности среды, она и не вода и не воздух. Вон взять, для примера, любой корабль. Для него вода — надежа и опора. А если одномоментно вспенить толщу воды под кораблем, то он провалится сквозь эту газировку как утюг. Грохнется на самое дно и сия пучина поглотит ея, в смысле его, в общем полная кирдык-хана. И мы провалимся, но нам, в отличие от корабля, ничего не грозит. Дно слегка поцарапаем и по нему же и выберемся на берег.
— Несколько дней как набрался от меня словесного мусора, а уже философ. С техническим уклоном.
Идем напролом по лесу, гроза уходит, остается мелкий моросящий дождь.
— Макс, давай на призме поднимемся, попробуем потихоньку, доложи, как там и что.
Поднимаемся над лесом, медленно плывем вперед.
— Лететь можно, но не быстро. При увеличении скорости количество водяных капель резко увеличивается и скорость падает. Но все равно намного быстрее, чем пешком колтыхать.
— А нам особо быстро и не надо, раз уж такой форс мажор, воон видишь трассу, вдоль неё попыхиваем, там огни городка заметны в дали. И вот ещё, что у нас с иллюзиями в смысле маскировки? Не надо, чтобы нас все подряд узнавали.
— С иллюзиями у нас плохо. Максимум что возможно, это затемнить защитное поле, будешь выглядеть как серое яйцо двух метров ростом. Потребление энергии сотая процента, но есть.
— А призму, затемнить можно?
— Хоть призму хоть конус. Хоть по форме тела, будешь однородного серого цвета весь. Затемнение не работает участками, или все поле, или ничего.
— Затемняй, до утра затемнение не снимать.
На подлете к городу был дорожный знак Jicin, с точками и птичкой над эс. Макс прочитал это как Йичин, вроде и не в Японии, но чежский языг, это еще надо уметь прочитать. Поднимаемся, кружим над крышами и садимся в центре городка, наискосок от банка. Надпись BANK ни с чем не спутаешь, там рядом ещё фигня всякая непонятная написана, но банк — вполне отчетливо. Городок чистенький, в основном брусчатка на улицах, деревьев мало. Но канализационные люки есть.
— Макс, если мы крышку люка уберем в карман, мы не занесем туда бацилл каких?
— Не занесем. При перемещении вещи в карман, одушевленной или неодушевленной, происходит поверхностная очистка. Эта крышка после возврата ещё сутки стерильная будет.
— Макс, вот та крышка, подходим, убираем, опускаемся в колодец, крышку на место.
Подходим, опускаемся, крышка мелодично становится на свое место. Колодец вовсе не канализационный, внизу труба и вентиль.
— Идем на банк, давай глазом будем сканировать, чтобы не повредить им тут кабель какой или ещё что. Лишний вред приносить не будем.
Идем удачно, один раз попался непонятный бетонный брус в земле, обошли. Высовываем глаз в подвал банка. Здание старинное, стены толстые, подвалы высокие. Как и ожидалось, хранилище с бронедверью здесь. Явно более поздняя постройка, посреди подвальной комнаты куб из бетона и стали. Сканируем глазом внутренности куба, четыре больших сейфа, в трех бумаги всякие, в одном есть деньги и монеты. Чешские кроны в пачках, протыкаю щупом стену камеры и бок сейфа, беру четыре пачки: по двадцать, пятьдесят, сто и двести крон. И всю пластиковую коробку с монетами. Они там в отдельных отсеках, по номиналам. Мне много не надо, так, пива выпить, на трамвае покататься.