Бредем по закоулкам, Базель, это не Берн. Нет в нем того романтизьму. Не та красота, не та, есть, но не та. Набредаем на кучу щебенки на газоне, куба три, хороший калиброванный галечник на сорок. И серого песка кубов пять, впритык к щебню куча. Пока щебень и песок тихо шуршат в карман, закуриваю. Сразу все кубы не возьмешь, доставать неудобно будет, приходится брать порциями, а это время.
Даа, утром Базель будет потрясен серией дерзких и бессмысленных краж.
Время два ночи, до Парижа четыреста пятьдесят километров, час полета. В темном скверике взмываю в небо. Курс на северо-запад. Пробыв в воздухе с полчаса, мне захотелось есть. Вот сильно захотелось. Внизу было множество дорог, селушек на десяток домов, поля и лесополосы. Впереди светился огнями какой-то приличных размеров город. Прицеливаюсь на развилку, освещенную двумя одинокими фонарями и вижу большие дорожные указатели, которые гласили, что город этот — Труа, а на Париж это вооон туда. Ещё там была будка с плоской битумной крышей, похоже, что электро. На её крыше я и устроился, поставил стол, стул, достал снедь. Свет фонаря сюда добивал, видно было отлично. Подкрепившись шашлыком и коньяком, сижу, изучаю атлас. От Труа до Парижа сто семьдесят километров. Время уже пятый час, рассвет. Звезды выцветают, занимается заря. По низинкам собирается туман. По трассе, натужно гудя и коптя соляркой пропыхтел длинномер с бетонными плитами.
— Макс, а почему я не ощущаю запаха горелой соляры, воздух такой же свежий?
— Фильтр номер один. Для тебя практически нет в воздухе опасных примесей нигде. Фильтр номер два — обычное дыхание с запахами. Номер один — это переработка окружающего газа в чистый воздух. Или твердого тела из запаса. Кстати, нам надо сделать запасы твердого тела, на всякий случай. Вдруг в космос выкинет. Воздух надо будет из чего-то вырабатывать, энергию. Одной тонны кварцевого щебня на все про все, хватит на год. Если стальных шариков от подшипников, то триста кг на год. Плюс, можно использовать шары как метательные снаряды. Дюймовый шар, защитное поле может послать в цель со скоростью тысяча метров в секунду, с приличной точностью. Расход энергии при этом очень мал. Примерно, если выпулять пять тонн шаров, сотая доля процента.
— Такие шары есть в мире, от больших подшипников. Надо завод поискать, ограбим, если не удастся договориться за деньги. А как будет выглядеть в реале выработка энергии, ведь запасы шаров в хране будут?
— Ты видел фрески древнеегипетских богов? Там, у них над головами, шар такой непонятный изображен. Историки думают, что это нечто навроде нимба. Нет. Это рабочее тело в защитном поле, обеспечивающие инопланетное существо атмосферой и энергией. А самое удобное место — над головой, не мешает ни обзору, ни движениям. Достаем шар из кармана, завешиваем в поле над головой и вырабатываем все, что нужно. Даже в космосе можно болтаться годами, пока не причалишь к планете или там астероиду. Тебе пищу можно тоже заменить энергией, можно впасть в анабиоз, но мне, надо для обеспечения этого всего, разлагать вещество.
— Ясно, займемся в ближайшее время. А почему нас может выбросить в космос?
— Нештатное срабатывание телепорта, крушение космического корабля, да мало ли что. Потом подробнее разъясню, сейчас пора в путь, утро уже.
— Тогда полетели. Поднажмем по тому же курсу и через двадцать минут будем в Париже. А там и встретим Пьера прямо с поезда. Разберемся с полицией и всякими прочими козлоплюями.
Глава 10
***У вас в лавке фанера есть? ***А Вам что, для хозяйства? ***Нет, блин, над Парижем полетать!
Но жизнь вносит своё, вносит. На подлете к Парижу, возле селухи Гранд Рю, прямо неподалеку от таблички с этой надписью, в поле ушел грузовик-длинномер. Лежит на боку в пшенице и вокруг разлетелись стройматериалы из его кузова. Резво спускаюсь, вдруг водиле помощь нужна. Ни одного водилы, ни двух, ни в грузовике, ни около, не было. Видимо на скорости лопнуло переднее левое колесо, он выцепил обочину, а обочина тут с уклоном в поле, трасса на метр выше пшеничного поля. Грузовик ушел под откос и лег на бок. Крови в кабине не было, значит водятел ушел своим ходом за помощью. Ну и ладно, посмотрим, что он тут вез. Бруски деревянные, досточки струганые, Оцинкованный крепеж в ящиках, был, теперь рассыпался. Фанера два на три метра, два сантиметра толщиной, двадцатка. Перфорированная, грунтованная в оранжевый цвет. Явно сборная конструкция чего-то там. Листы фанеры веером разлетелись по полю. Вот никогда не грабил потерпевших. Это кредо. Но такая фанера, в предместьях Парижа. Если я этого не сделаю, да меня просто лишат лицензии. Всего один лист.