И вот однажды в лагерях, я в личное время вышел на спортплощадку потренироваться на перекладине (турнике) в сапогах и в армейской экипировке. Начал заниматься, проделал упражнение, спрыгнул на песок и подвернул левую ногу. Диагноз - трещина голеностопной кости. Я еле дошел до санчасти, мне наложили гипс и оставили в санчасти. Прошло некоторое время и боли я уже не чувствовал.
1 мая меня навестили начальник училища майор Ородовский и комиссар полковник Широков, поздравили с праздником, пожелали быстрейшего выздоровления.
Жена Широкова, которая была старшей медсестрой, вскоре тоже ушла, а я остался один. Зашел в туалет, взял ножницы и вскрыл гипс, ибо боли не чувствовал. Когда я вскрыл гипс и посмотрел на ногу - она оказалась сине-желтого цвета, я встал на нее и сразу ощутил сильную боль, мне стало плохо.
Меня за самодеятельность отругали, снова наложили гипс и предупредили, что если я попытаюсь повторить эту самодеятельность, то меня спишут с летной работы. Все эти предупреждения я учел и больше гипс самостоятельно не снимал.
Было страшно обидно, что друзья по учебе уже прошли много занятий и бомбометаний, а я отлеживаюсь в санчасти.
Однажды, это было в июня, ко мне пришел инструктор Амосов и спросил, не смогу ли я слетать на задание по бомбометанию с гипсом, ибо полугодие заканчивается, а на мне задолженность по бомбометанию. Я ответил утвердительно - смогу. И вот во время мертвого часа, а распорядок был единый по всему училищу, он зашел ко мне и мы с ним полетели на бомбометание, я выполнил бомбежку на "отлично" и закончил полугодие тоже на "отлично", общий балл был 4,9. Вскоре сняли гипс и я встал в строй, но был освобожден от физкультуры.
Все это отразилось на выпускных экзаменах, я получил "4" по физкультуре, а остальные "5".
Во второй половине 1939 года международная обстановка обострилась - немцы оккупировали Бельгию, Голландию, вторглись во Францию, которая подписала кабальные условия перемирия, захватили Польшу. Советский Союз во избежание оккупации фашистами Западной Украины и Белоруссии ввел туда свои войска. В западных районах Украины и Белоруссии установилась Советскую власть.
Японцы пошли на Монголию, союзное нам государство. Наши войска под командованием комкора Жукова оказали помощь Монголии и разбили их войска наголову. В битве за Монголию появились первые дважды Герои Советского Союза летчики Грицевец и Кравченко.
Для Советского Союза это были годы резкой модернизации вооруженных сил. Ставились на вооружение новые типы самолетов, танков, стрелкового оружия, артиллерии. В целях выигрыша времени для перевооружения и во избежание военного столкновения, наше правительство заключило пакт о ненападении с Германией, а с Японией договор о нейтралитете. Однако Гитлер усердно готовился к войне с Советским Союзом. Германия захватила почти все промышленные страны Европы. усиленно готовила войну против нас. С другой стороны мы форсировали подготовку своих вооруженных сил для отпора фашистам. Все мы это понимали и старались быть достойными защитниками своей Родины.
Мы в своем Мелитопольском училище усердно осваивали военную науку, вооружение и его применение в бою.
Учился я успешно, как теоретически, так и практически, летал отлично, дисциплина была на высоте. Несмотря на сложную международную обстановку жизнь проходила интересно: культурно - просветительная работа занимала все свободное время. В училище в нашей эскадрилье был организован ансамбль Красноармейской песни и пляски, я в этом ансамбле был солистом. Много было спортивных соревнований. Жили весело и радостно.
Нам пошили новые костюмы, шинели. Участники ансамбля часто давали концерты в городе, всем участникам ансамбля еженедельно давали увольнение в город - это прельщало нас и мы были очень близки с населением города.
В начале 1940 года наше внимание было приковано к финским событиям, мы внимательно следили за ходом военных действий в Финляндии. К нам приезжали участники боев на Халхин-Голе, в Монголии и мы с интересом слушали старшего политрука, комиссара эскадрильи Подольского, который участвовал в частях авиации в этих боевых действиях.
Весной 1940 года поступил приказ НКО об ускоренном выпуске из нашего училища. Были отобраны отличники из 2-х учебных эскадрилий и образованы 10 классных отделений, куда попал и я. Был я в десятом отделении. Началась аттестация отобранных курсантов. Меня аттестовали на звание "лейтенант" в дальнюю авиацию. В начале 1940 года прибыла госкомиссия из Москвы и нас подвергли госэкзаменам по основным дисциплинам. Все дисциплины я сдал на "5", только по физкультуре была "четверка" (физподготовка считалась основным предметом, а я при соскоке с перекладины согнул ногу, и за это оценку снизили на один балл). И все же меня выпустили из училища по первому разряду.
1 мая 1940 года нам зачитали приказ наркома о присвоении нам звания "лейтенант", на петлицах нового обмундирования мы прикрепили по два кубика и стали командирами Красной Армии.
Хотя мы еще продолжали находиться в училище, курсантский режим нас уже не касался, и мы свободно гуляли по городу в ожидании отъезда. Долго ждать не пришлось. 4 мая нам выписали командировочные предписания, меня направили в город Иваново в 163 РАП (резервный авиаполк).
Уезжая из Мелитополя и глядя из окна поезда на училище, было жалко покидать это чудесное учебное заведение, где день за днем были прожиты полтора года в напряженной учебе рядом с друзьями и товарищами. Это был последний взгляд на Мелитопольское училище. Больше я его уже не видел до настоящего времени.
5 мая 1940 года мы прибыли (нас было человек пять - шесть) в Москву. Никто из нас до этого в Москве не был. Мы съездили на метро на ВСХВ, погуляли по городу, а вечером отбыли в Иваново.
Прибыли в Иваново в воскресенье 6-го мая. Разместились в общежитии, дали нам талоны на завтрак и обед, а ужинать мы должны были за свой счет, столовая для летного состава работала до 20.00. Остаток дня мы посвятили ознакомлению с достопримечательностям города и военного городка. Все нам понравилось - город большой, авиачасть - на опушке леса. Весна, вокруг все цветет.
На следующий день нас принял командир 165-го РАП полковник Никитин, рассказал чем мы будем заниматься: теорией и практикой - полетами на самолетах Р-6 и СБ. Распределили нас по экипажам. У меня был командир экипажа лейтенант Андрей Дмитриев, прекрасный друг и товарищ, опытный летчик. Я познакомился с ним очень быстро и близко, подружился и со своим однокашником Сергеем Степановым, и стали мы неразлучными друзьями до окончания программы в РАПе. В теории я был силен и вскоре меня допустили к практическим полетам, вначале на самолете Р-6 по кругу, а потом на СБ.
Был один казус. Вскоре после начала полетов, было у нас задание на бомбометание на полигоне. Подвесили две учебные бомбы и мы с Андреем полетели, нашли полигон, цель, произвели четыре захода, а бомбы не падают. Пошли на запасную цель - озеро. Ходили, ходили, а бомбы сбросить не можем. Тогда Андрей стал трясти самолет. От этой тряски бомбы сорвались и упали в озеро.
Андрей меня успокаивал, чтобы я не волновался и не переживал, но все равно вызвал меня полковник Никитин, все расспросил и сделал мне выговор оказывается почему-то не открылись полностью бомболюки в самолете и бомбы в люках застряли, а при тряске самолета бомбы как-то оторвались и упали в озеро.
Какой позор! Нелепость. Отстранен от полетов. Разобрали этот случай на общем разборе полетов. Краснел перед всеми товарищами. Снова пришлось сдавать зачеты. Все сдал на "отлично" и после этого был вновь допущен к полетам.
Дальше дело пошло хорошо и в июле нас с Андреем отправили в Московский военный округ, в 134 СБАП на аэродром Дубровицы в 40 километрах от Москвы. С собой мы везли все летное обмундирование: зимний комбинезон, шлемы - летний и зимний, унты, краги, шерстяные подшлемники, очки, летний комбинезон, перчатки шерстяные, свитер и другие вещи. Набралось столько, что нам на железной дороге пришлось доплачивать за излишки багажа.