Для Ермакова кличка «Слон» много значила: в двух налетах на пассажиров потерпевшие слышали, как этим прозвищем сообщники называли одного грабителя. «Был он в маске. Высокого роста. Руки длинные, как лопаты». — Так они описывали его.
— Ладно, как знаешь, — согласился Ермаков, — собирайся. Мне нельзя больше здесь оставаться.
— Мне тоже, — буркнул как всегда пьяный Харитон и повел своим массивным подбородком. Все черты лица Петракова говорили о его грубом и сильном характере.
Продрогший в холодном вагоне, капитан милиции легко вздохнул на вокзале родного города. Петраков был настроен радушно. Ему казалось, что он ушел от опасности. «Слон» даже пустился в философию:
— Людей я делю на два рода. Одни мильтоны, с которыми шутки плохи, вторые — все остальные. С этими, грешным делом, люблю позабавиться.
— Постой здесь, — приказал Ермаков верзиле, — я на минуту. Есть свой человек. Узнаю, никто мной не интересовался?
Петраков послушно остановился, прислонился к стене. Смотрел, как спокойно его дружок подошел к одной из билетных касс и что-то начал говорить кассирше.
Ермаков попросил знакомую женщину позвонить Георгию Митрофановичу Сомову и сказать следующее: «Товарищ полковник, на вокзале Ермаков. Он не один. Вас ждет».
Но Сомова в кабинете не оказалось. Произошла заминка. Капитан милиции скосил глаза в ту сторону, где остановился Петраков. Тот прохаживался вдоль стены, хмурился. Ермаков назвал кассиру номер телефона заместителя Сомова. Он, к счастью, был на месте.
Не успел Ермаков отойти от окошечка кассы, как услышал надрывный крик Петракова:
— Беги, кореш!
Скрученный сотрудниками уголовного розыска, бандит своим криком предупредил капитана «об опасности».
Ермаков на глазах у Петракова с паническим выражением на лице бросился в густой поток пассажиров. А обладателя пыжиковой шапки повели в дежурную комнату милиции. Он не мог сообразить, что произошло.
Капитан впервые за четверо суток почувствовал себя душевно раскованным. Почти бегом он устремился в отдел.
Едва Ермаков, запыхавшийся, бледный, появился в родном кабинете, как с объятиями на него набросились друзья, те, кто знал об операции.
Сомов тепло пожал руку Ермакову, внимательно всмотрелся в его лицо.
— Болел? Осунулся. Весь поцарапан. По всему вижу, не сладкая у тебя была жизнь.
— Житуха — во! — со смехом ответил Алексей Гаврилович.
Ермаков обстоятельно доложил о ходе выполнения задания.
— По-моему, — вставил Орловский, — на главного организатора разбойных нападений Алексей еще не вышел.
— Да, — согласился Георгий Митрофанович, — главарь тщательно законспирировался. «Бомбы», «Слоны» — послушные овечки в его руках. Задача такая, Алексей Гаврилович: теперь сближайся с Васьком «Бомбой», войди к нему в полное доверие и с его помощью знакомься со всей бандой. Устанавливай вожака. Это опаснейший рецидивист.
— Он вооружен, — предостерегающе напомнил заместитель Сомова по оперативной работе Павел Петрович Котов.
— Пожалуй, при знакомстве с вожаком стоит выдвинуть версию, будто ты, Алексей, отбывал срок вместе с Петраковым, — посоветовал Орловский.
Обсуждая это предложение, все пришли к выводу, что и тут нужна осторожность. Что, если главарь сам скитался по колониям вместе с Петраковым?
— Буду действовать сообразно обстановке, — пообещал Ермаков.
— Как ты себя чувствуешь? — изменил тему разговора полковник.
Ермаков потер ладонью бледное лицо. Помедлив, ответил:
— Все еще плохо, если честно. Падение с поезда чуть не стоило мне жизни. Но задание выполню до конца.
— Павел Петрович, — обратился Сомов к заместителю по оперработе, — нужен врач: осмотреть Алексея и оказать первую помощь. Пошли машину.
Котов вышел. Минуту молчали. Сомов, беспокоясь за благополучный исход операции, вновь вернулся к ней, спросил у Ермакова:
— Как там ответишь, где Петраков? Капитан сказал с улыбкой:
— У меня, в надежной квартире, на «малине».
— Хорошо, ну, а почему снова приехал, бросив Петракова и ремонт?
— Клюнуло верное дело.
— Нужно придумать такое, которое заинтересует «Бомбу». Если предложить что-нибудь заурядное — не польстится, не поведет тебя знакомить с главарем. Давай подумаем вместе, как выманить из берлоги зверя и задержать его.
Сомов предложил несколько вариантов. Обсуждая их, решили: выбор сделает Ермаков на месте, согласуясь с настроением «Бомбы».
«Подремонтированный», Ермаков поздно вечером вышел из отдела милиции. Путь лежал сначала в Апрелевку, а оттуда — на встречу с Василием. На улице бушевал свирепый ноябрьский ветер. Закрывались глаза от бессонных ночей. Лечь бы в постель и согреться! Но долг повелевал идти, что называется, вперед. Когда двадцать лет назад принес Ермаков Сомову заявление с просьбой зачислить в уголовный розыск, услышал от начальника отдела: