Ах, этот злодейский корабль! Надо бы хитрить с капитаном, усыпить его лестью, угодничеством. Но где взять запуганной студентке сил?
Августину обступили разъяренные пьяные пираты. Одни с удовольствием загоготали, как на пруду гуси, другие начали ругаться нецензурными словами и говорить, что этот «сосунец» подослан Клипсоном, чтобы навредить». Кто-то, более трезвый сказал, что нечего вспоминать старого Клипсона, прежнего капитана судна, так как он уже покоится на римском кладбище.
Главарю команды появление на корабле постороннего было совершенно невероятным, и он снова стал остолбенело впиваться глазами в Августину-юношу.
— Вахтенный, — крикнул в сильном потрясении капитан. — Кто на вахте? Где Гайд? Пьянствует? Долго я остолопа терплю, но с сегодняшнего дня пусть убирается вон. Колли, рассчитай Гайда, выгони его со шмутками на берег. Он нам всем осточертел. А ты, козлик, подойди-ка ко мне, — обратился к Августине нарочито елейным голоском капитан, — не бойся скользкой палубы. Да, у нас ее хорошо драят. В любом кубрике все блестит. Вижу, мясо дожевываешь? Значит, побывал на камбузе. Отравы не насыпал в котел? Нет! Хорошо. А видел, какой чистюля, аккуратист наш кок? Чумички, котелки, вилки, ложки, миски, медные ручки — все надраено, горит. И вкусно готовит. Сегодня мы налопались на берегу, в ресторане, ты можешь подчищать кастрюли. Ешь мясо, макароны, пей компот. Ну, а теперь иди ко мне, расскажи о себе, кто ты, зачем пожаловал? Если будешь послушным, глумиться над тобой не собираемся.
У Августины перехватило дыхание: что, если они распознают в ней женщину? Она обомлела, прислонилась к стене кубрика. Все старалась забиться в угол.
От страха, что ее растерзают пираты (фактически бандиты), поплыло перед глазами. С мучительным напряжением она думала, как ей сопротивляться в случае чего?
Оттого, что неудобной была поза и затекли ноги, она неестественно покачнулась и сползла почти в шоке на пол. Да так и осталась сидеть.
Матросы взяли непрошеного гостя за шиворот куртки, выволокли на верхнюю палубу, привязали к стойке фальшборта. Кто-то Августину окатил водой из парусинового ведра, потом стал промывать шваброй. Моряки звонко гоготали. Резкие отрывистые крики заполнили палубу корабля.
После того, как ее по приказу капитана отвязали, веселье и смех утихли. Корабль стал выбираться из маленькой бухты. Августину загнали на ют.
Острым форштевнем судно, без отвлечений и помех, шустро, расторопно резало спокойную поверхность воды, устремившись вперед, чтобы разъяренно взять очередную жертву на абордаж, осуществить схватку старинным способом: подойти вплотную, перепрыгнуть через борта, оккупировать приглянувшийся встречный корабль, ограбить его, прикончить тех, кто сопротивлялся.
Словно призрачный, корабль напоминал сказочного «летучего голландца», с той разницей, что по легенде тот не приставал к берегам, а этот время от времени причаливал к ним, но встреча, как и с «летучим голландцем», в открытом водном просторе предвещала морякам большое горе, если они не соблюдали предосторожность. Августина стала понимать это и в который раз оборвалась ее нежная, но уже не доверчивая душа.
Все дальше за кормой оставался калейдоскоп береговых огней, изумительно красиво и очень тревожно отражавшихся в воде.
Пираты прильнули к фальшборту и всматривались в густые сумерки. Их интересовали встречные суда, особенно частных кампаний.
Работа у пиратов шла на удивление споро. На глазах у Августины они так ловко взяли на абордаж какое-то встречное судно и устроили там погром, что Августина и глазом не моргнула. Несколько минут дела — и все ценности с того корабля пираты перетащили в свои трюмы.
Быстрота и дерзость, с которыми бандиты орудовали, ее потрясали. Боясь стать соучастницей пиратства, она уже была рада любому избавлению, даже высадке на необитаемом острове.
В этой части ее желание совпадало с планами разбойников и с прихотью капитана. Они дождались нужного момента. Едва рассвело, верзила взял Августину под мышку, и, как котенка, выбросил у неизвестного берега. Не умей она плавать, тут бы ей пришел конец. С кормовой части палубы пираты наблюдали…
Когда Августина ступала на песчаный берег, судно скрывалось вдали, чтобы там, в бушующем море, молчаливо настигнуть новое мирное судно, разгромить и ограбить его. Убить каждого, кто окажет сопротивление или заявит о Международном праве. Сцепление с «неприятельским» кораблем и рукопашный бой проходили по высокому классу.