Полная безысходной тоски, она весь душный день провела у пролива. Вдали проходили корабли. Одни внушали ей доверие, в других — чудились пиратские судна.
Единственное, что мало-мальски утешало, так это то, что она неожиданно нашла в кармане перочинный нож, который удачно умыкнула у разбойников.
Прежде всего вырезала себе тонкую, но прочную остроконечную палку и пошла с ней, как со шпагой. По траве бойко шастали низкорослые дикобразы длиной с полметра. Спинка и бока их, покрытые иглами, сверкали от водяных капель.
Они близко подбегали к Августине и с любопытством изучали новую «соседку». Греющиеся на песке змеи вытягивали головы и угрожающе шипели. Орлы парили в безоблачном небе, наблюдали за девушкой с высоты, высматривали наживу. И ожидали ее.
За знойным днем наступал прохладный вечер. На маленьком пятачке суши, куда забросила ее судьба, она не увидела за прошедшее время ни одной человеческой души. Это ее некоторым образом огорчало, все больше терялась надежда на спасение. Но радовало другое: тигры и леопарды тоже пока не встречались на ее пути. Вечерело. Близилась ночь.
Тени деревьев быстро густели, сумерки все плотнее сковывали влажнеющий ночной воздух. От жары и духоты не осталось и следа. Набирал силу ветер. Потом побережье застонало от урагана. Прикидывая, как бы укрыться от грозной стихии, Августина прошла довольно приличное расстояние и очутилась у горы, каменисто и отвесно сбегающей к морю.
Скорее всего она проделала путь от берега пролива к берегу Атлантического океана. Гибралтарские воды оставались справа. Злобная и коварная масса воды с грохотом разбивалась о скалы и шипящей пеной обратно сползала в необъятное клокочущее пространство. Секущие брызги взлетали занавесью.
Короткая южная ночь быстро проходила, а океан продолжал стонать, словно раненый зверь. Огромные черно-белые птицы с мясистыми наростами на голове, как у петухов гребни, панически горланили, точно прощались с жизнью. Сбивались в кучу.
В какой раз девушка ощутила себя гибнущей. Теперь на маленьком пятачке Северной Африки, казавшейся такой притягательной, романтической за школьной и студенческой партой, и сиротливой, бесприютной здесь. Так хотелось домой!
Ее била нервная дрожь. Вот-вот — и с ней мог случиться обморок. А шторм перерастал в шквал. Августина не могла устоять: ветер сбивал ее с ног. Она буквально стала ползать в поисках укромного уголка, затишья. Перемещалась с трудом, наугад.
В это время раздался громоподобный треск, повергший девушку, и без того перепуганную, в оцепенение. Она приподняла от земли голову и с ужасом увидела, как шквал ветра вдребезги разбил о скалы какой-то корабль.
Погибающих и спасающихся людей не виднелось. Скорее всего, команда заблаговременно оставила судно. С пустым кораблем жестоко расправлялась стихия. Занавес воды походил на густой дождь.
Прошло не более получаса. Точно насладившись побоищем, немилосердный шквал так же быстро утих, как и поднялся. Когда Августина ясным днем осмотрела останки корабля, то догадалась: это была та шхуна, с которой ее пираты выбросили на безлюдный берег. Неказистое плавсредство получило свое.
Природа сама расправилась с разбойниками, но Августине не стало легче. Оставшиеся в живых пираты с часу на час могут появиться рядом с Августиной.
На глаза попалась довольно широкая сцепка из корабельных бортовых шпангоутов. Девушку осенила изобретательская мысль: эти прочно скрепленные доски можно вполне использовать в качестве лодки или плота. И перебраться куда-нибудь морем.
Полдня она провозилась с находкой. Кусок борта, разгромленного безжалостной стихией корабля, был что надо. Сооруженный плот Августина перегнала к самому узкому месту пролива и подготовилась пуститься хотя и не в кругосветное, но близкое к этому путешествие. Вроде бы четко начинала мыслить.
Ей надо было во что бы то ни стало, спасая свою жизнь, преодолеть Гибралтарский пролив и ступить на берег Испании. А там через дипломатов — и на родине.
Вопреки здравому смыслу, она осмелилась после недолгих колебаний на штурм пролива. В нем она уже плавала по злой воле пиратов, почему бы не попробовать снова, теперь уже по своей?
Сердце бедной девушки переполнилось показной храбростью. Она подналегла на самодельные весла и, как истинный моряк, взяла нужное направление с поправкой на ветер и течение.
Увы, из этой затеи ничего путного не вышло. Наоборот, сомнительный вояж: еще больше осложнил путешествие и приближал бедствие. На середине пролива хозяйничал такой ветер, что он без труда изменил курс самодельного суденышка и за короткое время вынес к устью пролива и — в океан.