Они оба поклялись вечности и страсти только друг к другу, преданности на всю жизнь.
Местный писатель, пронаблюдав эту историю, пообещал написать о двух страстно влюбленных повесть. И сдержал слово. А вторую книгу подготовился издать о том, как прожили в супружестве Августина и Максим первые, ну, скажем, десять лет. Это еще впереди.
Кстати, гадалка напророчила молодым Верстаковым иметь троих детей, таких же красивых и талантливых, как родители. Хорошо бы проверить, сбудутся ли эти предсказания?
Еще провидица наобещала, что, как бы ни сложились обстоятельства у Августины и Максима, они всегда будут презирать бездушность и черствость, зависть и холодный расчет. Бессердечность не поселится в их душах и не приглушит яркость чувств.
Молодые люди действительно были убеждены в том, что Пушкин верно высказал свой взгляд на мертвый рациональный расчет в любви такими строками в «Евгении Онегине»:
Впереди у молодоженов намечалось неразлучное общение и сердечная дружба. Теперь они, не таясь, отдадут друг другу половодье своих эмоций. И не нужно будет, как до свадьбы, с намеками, хотя и обостренно выразительно, проявлять свои чувства. Уцелевшие привычки той поры разве что останутся по инерции. На какое-то время. Испарится и все институтское. Проказы ранней юности останутся лишь в памяти. Это уж до конца лет. До последнего момента… Что делать, если жизнь — это книга. А беспечная молодость ее предисловие, ее первые страницы.
ОТ АВТОРА
Этот небольшой роман имеет своеобразную историю. Еще в школе, девятиклассником, я, начитавшись Жюль Верна, Даниэля Дефо, Стивенсона, Майн Рида, будучи автором уже нескольких публикаций в печати, страстно желая стать писателем, уверенно взялся за приключенческую повесть. База была для нее лишь в одном — увлекался географией с иностранными языками. Любил эти предметы. Конечно, была страсть и к литературе.
Рукописи создавал скоропалительно, в течение месяца и направлял их в «Огонек». А оттуда они также быстро возвращались с критическими замечаниями. Естественно, повесть никуда не годилась. Она была детским лепетом. Как говорится, маранием бумаги.
Еще в школе, как член Пушкинского общества, страстно увлекался фактами из жизни великого поэта. И тоже мечтал что-то написать о Пушкине.
Вот с этим багажом и аттестатом зрелости попал служить в Военно-Морской Флот, на корабль. Меня покорила морская стихия, дружба восемнадцатилетних ребят в тельняшках. Я с жаром развернул публицистическую деятельность в прессе.
Печатался в газетах Балтийского, а потом Северного флотов. Сочинял произведения о товарищах, морской службе. Моей мечтой тогда стало: издать томик морских рассказов, как у Станюковича или Соболева. Но за пять лет не успел этого сделать. Не дано было, видно, преуспеть в этом деле.
Окончив юридический институт, уже имея красную внушительную книжечку члена Союза журналистов бывшего СССР, я принял должность следователя. Это был сложный, обременительный труд.
Мне сразу понравился детективный жанр. Главное, хотелось передать читателям подробный рассказ о людях, которые посвятили себя хлопотливой и крайне рискованной профессии.
А необходимые атрибуты детективного произведения — загадки, тайны, сверхнаблюдательность сыщиков, их мужество, смелость, благородство — у меня были перед глазами.
К первой своей книжке шел издалека — начал с рассказа, напечатанного в молодежной прессе. Затем выходит из печати цикл рассказов, новелл. Один за другим — небольшие сборники.
Во многом в моем становлении как литератора помогали столичные и областные журналы, газеты. И прежде всего милицейские периодические издания. В них довелось быть внештатным корреспондентом.
Свои повести, рассказы стремился писать на основе реальных событий. В самом деле, зачем что-то выдумывать, если богатейшая наша история постепенно уходит в прошлое, забывается. Это тем более досадно, что сейчас, подвергая критике все прошлые времена, мы как бы у себя из памяти вычеркиваем и то главное, во имя чего строилось будущее. Обделяем судьбу замечательных своих предков. За народ разве стыдно?