ГЕОРГИЙ ГУРЕВИЧ
ЗАПИСКИ СОЦИАЛЬНО ОПАСНОГО
Об авторе
Гуревич Георгий Иосифович (1917-1998), писатель
1917, 24 апреля. – Родился Москве в семье студента МВТУ, в будущем архитектора.
1934 (?) – Поступление в Архитектурный институт.
1936, 22 сентября. – Арест во время пешего похода. Приговор Особого Совещания: три года лагерей как СОЭ (социально опасному элементу).
1937, июль. – Досрочное освобождение из Ухтпечлага благодаря хлопотам отца, запрет на проживание в Москве и других крупных городах.
1937-1939. Проживание в ссылке во Владимире и Калуге, работа грузчиком и чернорабочим на стройке. Продолжение обучения заочно.
1939, май. – Разрешение на возвращение в Москву.
1939, сентябрь. – Призыв в РККА.
1939-1945. – Служба в армии до 1943 г. в Забайкалье, затем направление на учебу в военное училище. Демобилизация до окончания училища.
1946. – Окончание Всесоюзного индустриального института (заочно). Публикация первого научно-фантастического произведения (“Человек-ракета”, в соавторстве с Г. Ясным).
1946-1997. – Публикация десятков научно-фантастических романов, повестей и рассказов, литературоведческих, научно-популярных и других произведений.
1949-1952. – Разгромная критика в печати на фоне кампании по борьбе с космополитизмом. Опасения повторного ареста.
1950. – Брак с Н.С. Креленштейн-Кенскевич, дочерью С.И. Кенскевича, расстрелянного в Бутово в 1938 г. (о чем станет известно десятилетия спустя).
1956. – Рождение сына.
1957. – Прием в Союз писателей СССР.
1979-1981. – Создание “Записок социально опасного” – воспоминаний об аресте, заключении и ссылке. Не публиковались и не распространялись.
1987. – Премия имени Ивана Ефремова за вклад в развитие и пропаганду фантастики.
1992. – Реабилитация.
1998, 18 декабря. – Гуревич Георгий Иосифович скончался в Москве.
Благодарим Константина Гуревича за предоставленные воспоминания, письма, документы, биографические данные Г.И. Гуревича.
Глава 1. 22 СЕНТЯБРЯ
Мой друг, нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
А.С. Грибоедов. «Горе от ума»
В тот осенний день я…
Написал слово «я» и задумался:
Я ли?
Я – это седой грузный дядя на седьмом десятке, пенсионер с больными ногами и шаркающей походкой, унылый домосед, у которого главное и основное чувство – изнеможение. Постоянный житель тахты и кресла. Разве это Я – тот юноша с мягкими усиками, бегавший в свитере по зимним московским улицам?
Почему бежал? Чтобы не замерзнуть. Почему в свитере? Чтобы в очереди не стоять в раздевалке, лишние три минуты поспать поутру.
Конечно не я. Другой человек. У того вся жизнь впереди, у меня – почти вся позади. Он – планы составляющий, я – итоги подбивающий.
Но почему-то помню я все сокровенные мысли того юноши, не посторонними глазами смотрю на него, горжусь его удачами, стыжусь за его глупости. И улыбаюсь снисходительно и краснею, как за себя.
Не я, но я. Нет другого слова.
Ну и не буду мудрить.
Я в тот осенний день вышел из Архитектурного института около часу дня.
Около часу! Это имеет значение, лишних деталей не вспоминаю. Время сыграло свою роль.
Дело в том, что я собрался в поход – пешком на шестьдесят километров, хотел поставить личный рекорд.
Нет, спортсменом я не был. Хуже того, я был самым неуклюжим, самым растяпой в своей группе: на турнике висел мешок мешком, на волейбольной площадке был дыркой, хуже дырки – местом, где противник добывает голы.
Почему? Так сложилось детство. Во дворе не гулял, не играл с мальчишками, летом сидел на одесском пляже. И плавать-то я научился, плавал стилем. В то лето проплыл в Одессе шесть километров, аж челюсть болела от сильных вдохов полным ртом. Но то было на юге, далеко от Архитектурного института.
Спортсменом я не был, а спорт был в почете. Спортсменов принимали в институты с тройками, принимали предпочтительно. В моей собственной группе, даже в одной бригаде со мной на геодезической практике было три игрока всесоюзных сборных – волейболисты и баскетболисты, а с ними четвертая, Вава – чемпионка нашего института по плаванию, та самая девушка, которой я посвящал по три стиха в неделю… та самая!