Рекорд все-таки состоялся. Прошел я и 51, и 52 километра, одолел и 53-й, миновал Кунцево, вышел в пустое поле. Слева под углом к Можайскому шоссе подошло Рублевское – правительственное. Как раз когда я приблизился к развилке, меня обогнала и остановилась на перекрестке машина. Не было основания пережидать и прятаться в темноте. Я вышел прямо на нее. Ко мне обернулся милиционер, не рядовой, со звездочками.
– Ваши документы?
Показал студенческий билет и профсоюзный.
– Куда идете? Почему не на автобусе?
– Был у товарища. – Не объяснять же, что дожимаю 53-й километр ради личного рекорда. Сразу вызовет подозрение.
– Как фамилия товарища?
– Сергеев (не назвал стандартного Иванова).
– Выпили?
– Немного. – Пьянство все списывает. Трезвость же вызывает настороженность.
Милицейский понюхал.
– Не пахнет.
– Мало пили. Выветрилось, наверное.
Вынужден признаться, что все это я придумал заранее, не экспромтом родилась глупость. Мало читал шпионских романов, не умел составить безупречную легенду.
Начальник открыл дверцу машины:
– Садитесь.
– Зачем?
– Не бойтесь. Мы проверим и отпустим вас.
Провалился поход!
В ночной милиции было людно. Толклись какие-то бабы с кошелками, видимо задержанные за незаконную торговлю. Всегда у нас какую-то торговлю разрешали, а какую-то запрещали. Плел что-то расхристанный пьяница с кровоподтеками на скулах, судя по репликам дежурного – привычный завсегдатай. Меня обыскали, извлекли из кармана карту Подмосковья с прежними маршрутами, нанесенными на обороте, пачку стихов, моих и Виталия – школьного товарища. Зачем таскал? – просто так, из пиджака не вынул. («Дева света, где ты, донна Анна? Анна, Анна, тишина!») Деньги были – 13 рублей с копейками, более чем достаточно для автобуса, еще бритвенные ножички для чистки карандашей («Что собирались резать?» – допытывался начальник) и тщательно завернутый в бумажку маленький кусочек настоящей китайской туши для «отмывки» чертежей. (Отмывка – это изображение теней, густых, бледных и постепенно переходящих к свету). «Кусочек неизвестно чего», – было записано в протоколе.
Наконец протокол был составлен, подписан. Я все ждал, что позвонят домой по телефону, справятся, существую ли я, соответствую ли документам. Наивный новичок сел играть с мастером спорта.
– Ну вот и все, – жизнерадостно объявил милицейский. – Мы поедем с вами к товарищу, вы покажете, где он живет…
Попался пескарь!
И я сдался, не стал тянуть, водить машину по темным улицам. Признался, что соврал.
Начальник просиял:
– Ну теперь говорите всю правду. Помните, что за дачу ложных показаний два года.
– Придется отсидеть, – сказал я покорно.
– Нет-нет, не о прошлом идет речь. Теперь говорите правду.
Я описал греховный мой маршрут.
– Все по военным объектам, – ликовал милиционер, очень хотелось ему отличиться. Но где это под Москвой нет военных объектов?
Новый протокол составляли еще добрый час. Часа в два ночи тот же начальник с почетом усадил меня в легковую машину. Два охранника в штатском сели рядом.
Усталость с меня как стряхнуло. Словно и не было голодного суточного похода на полсотни километров, как будто не я, еле живой, два часа назад лежал в канаве, полусонный волочил ноги в пыли. Сейчас я был возбужден, взбудоражен, взвинчен… («Господи, как же тебе было страшно!» – сказала жена). Был я испуган? Ничуть! Мне было жутко интересно, что же будет дальше. Такое чувство бывает на вокзале, на пристани, перед поездкой в незнакомые места. Несет! Куда несет? Новая жизнь начинается.
Начальник, обернувшись ко мне с переднего места, расспрашивал о родне, кто где работает. Машина мчалась по пустой магистрали, пожирая километры моего маршрута. Широченное Можайское шоссе тогда еще было обстроено избами, посреди тянулся чахлый бульвар, за ним Дорогомилово, парадный Бородинский мост, Арбат, Воздвиженка. От приемной Калинина повернули налево. Куда везут? Видимо на Лубянку, мрачно знаменитую. Вот и площадь трех театров, упомянутые выше бани… Лубянка впереди, рядом на пригорке.
Но тут машина свернула налево – на Рождественку, улицу Архитектурного института. Замкнулась петля. Полностью пройден задуманный маршрут – пятьдесят километров ногами, десять на машине с комфортом.
Но зачем же в институт? Что там делать ночью?
Нет, опять налево, во двор, что позади гостиницы «Савой», ныне «Берлин». Над воротами надпись: «50 отделение милиции».