- Матт сообщал что-нибудь сегодня?
Лэндрам показал мне отпечатанное на машинке донесение об обстановке на фронте 82-й дивизии.
- Положение у Матта, по-видимому, неплохое, если он имеет возможность печатать на пишущей машинке.
Риджуэй создал сильную позицию к северу от Сент-Мэр-Эглиз. Здесь, надежно оседлав дорогу Карантан-Шербур, он прикрыл левый фланг 4-й дивизии.
- Прекрасно, Джин, - сказал я Лэндраму перед тем, как тронуться в обратный путь на "Аугусту", - вам нужно поторопиться с победой в этой войне, чтобы я поспел на свадьбу моей дочери.
- Когда свадьба? - засмеялся он.
- Завтра, на третий день после вторжения.
Лэндрам развел руки.
Моя единственная дочь Элизабет за месяц перед этим окончила Вассар. Она выходила замуж за Генри Бекема, сына полковника Германа Бекема, известного преподавателя политических и социальных наук в Вест-Пойнте, где он учился вместе со мной в 1915 г. Свадьба должна была состояться в церкви в Вест-Пойнте 8 июня, спустя два дня после производства молодого Бекема в лейтенанты военно-воздушных сил. Через несколько дней после свадьбы корреспондент Национальной радиовещательной корпорации вручил мне на побережье Нормандии подробное описание свадебной церемонии, написанное Мэри Маргарет Макбридж, подругой моей жены по учебе в Миссурийском университете. Копии описания свадьбы были разосланы всем корреспондентам Национальной радиовещательной корпорации "для вручения лично генералу Брэдли в случае встречи с ним".
В пятницу 9 июня офицеры штаба армии сошли с "Эйкернера" на берег. Первый командный пункт армии был развернут в саду за Пуан-дю-О, где подразделения "Рейнджерс" настигли батарею французских тяжелых орудий. После организации связи на берегу мне уже не было никакой необходимости оставаться на "Аугусте". Поэтому в субботу утром я также сошел на берег, и наш плавучий командный пункт прекратил свое существование. Молодой адъютант Кирка, способный лейтенант Макджордж Банди из Бостона в штате Массачусетс, вновь стал самым старшим офицером армии на борту флагманского корабля адмирала. Он напомнил мне, что, когда я вступил на борт "Аугусты", я узурпировал его права.
Монти созвал совещание утром 9 июня в рыбацкой деревушке Порт-ан-Бессин, чтобы согласовать действия 1-й армии с действиями 2-й британской армии. Демпси намеревался перейти в наступление к югу от еще не пострадавшего города Байе с целью расширить свой плацдарм и обойти Кан с запада. Я встретил Монти, ожидавшего вместе с Демпси в поле, где английские военные полицейские несли наружную охрану. На Монти была выцветшая габардиновая куртка, серый свитер со свободным воротником, плисовые брюки и темный берет танкиста. Оперативная карта была развернута на капоте его штабного автомобиля "Хамбер". Перед Каном окопались две немецкие танковые дивизии, и Демпси планировал обойти их, перейдя в наступление из района Байе. Мы должны были наступать на юг в направлении Комона, двигаясь параллельно оси движения английских войск. В районе Комона Джероу должен был создать сильную оборонительную позицию. Мы считали, что наступление на этом направлении могло также помочь отвлечь резервы противника от войск Коллинса, наступавших на Шербур.
Монти собрался в этот же день вернуться на самолете в свой штаб в Портсмуте.
- Вам что-нибудь привезти? - спросил он.
- Да, сэр, газету, все равно какую.
Я чувствовал себя отрезанным от мира без газеты за завтраком.
К субботе 10 июня Джероу расширил свой первоначальный небольшой участок "Омаха" до довольно значительных размеров. Ему не только удалось установить контакт с Демпси, но его войска продвинулись также за рокадную дорогу, соединявшую их участки высадки. На правом фланге корпуса Джероу 29-я дивизия продвинулась через горящие улицы Изиньи и достигла равнины в районе Карантана. В нескольких километрах отсюда десантники, высадившиеся на планерах, провели маневр, чтобы обойти Карантан с северо-востока. Тем временем парашютисты 101-й дивизии продвигались по направлению к этому ключевому городу вдоль шоссе, ведущего на юг от Шербура к Карантану. Дорога проходила через большие болота, затопленные противником, пытавшимся заставить нас наступать только по дорогам.
- Мы должны соединиться с Джероу как можно скорее, - сказал я Коллинсу, предвидя большие трудности при продвижении по болотистой местности. - Если окажется необходимым выиграть время, сбросим пятьсот или тысячу тонн бомб на Карантан, чтобы разбить его вдребезги. Затем рванемся вперед - и город будет в наших руках.
Позднее в штаб армии поступило сообщение, что участки высадки "Омаха" и "Юта" связаны между собой проселочной дорогой, проходившей через эстуарий. Десантно-планерная рота с участка "Юта" пробилась к деревне Овиль-сюр-ле-Вей, где в нескольких километрах за Изиньи ее поджидали разведчики 29-й дивизии. Я проехал через Изиньи вместе с Хансеном, чтобы посмотреть, можно ли по этой дороге добраться до расположения войск Коллинса.
Изиньи, маленький городок с населением в 2800 человек, занятых выработкой молочных продуктов, и известный производством сыра "Камамбер", был разрушен за день до этого огнем корабельной артиллерии, когда 29-я дивизия вызвала его, чтобы выбить немцев из города. Кое-где жители с печальными лицами рылись в развалинах своих жилищ. Пожилая чета выносила из развалин одного дома исковерканную металлическую кровать. Дальше по улице женщина осторожно снимала занавеску с окна в единственной уцелевшей стене городского кафе. Стекла в окне были выбиты. Население Изиньи более четырех лет ожидало освобождения. Теперь оно с укором смотрело на нас, стоя у развалин, под которыми были погребены их близкие.
Переправившись через реку Вир, мы остановились вблизи Овиль-сюр-ле-Вей. На перекрестке дорог впереди нас броневик перестреливался с немецким снайпером, ведя огонь из 37-миллиметровой пушки. Свист пуль терялся в громе стрельбы броневика.
Около нас остановился джип, в котором находился командир бригады зенитной артиллерии бригадный генерал Эдвард Тимберлейк-младший.
- Сэр, дальше ехать - безумие, - сказал он. - Дорога может оказаться заминированной. Давайте я поеду впереди вас.
- Не надо, но за предупреждение спасибо, - сказал я, - мы не собираемся ехать дальше.
Пока водитель разворачивал джип, я повернулся к Хансену.
- Глупо погибнуть от пули вражеского снайпера на прогулке, - сказал я, будем лучше находиться на торпедном катере, пока не захвачен Карантан.
К рассвету 12 июня парашютисты Тэйлора блестящим маневром окружили Карантан. В 6 часов утра они вступили в город. Теперь связь между участками "Омаха" и "Юта" была обеспечена. Так на седьмой день после высадки мы создали общий плацдарм протяженностью 67 километров (схема 24).
Теперь нам предстояло пробиться через полуостров Котантен, воспретить подход подкреплений противника с юга и занять порт Шербур.
16. Падение Шербура
Только после войны мы узнали, что вечером 6 июня офицеры в штабе 7-й германской армии, располагавшемся в замке в Ле-Мане, изучали карту Франции, пытаясь раскрыть наши дальнейшие намерения. Спокойное течение длительной германской оккупации Франции было прервано в 1 час 30 мин. утра 6 июня, когда 84-й германский корпус коротко сообщил о высадке воздушных десантов союзников на участке от Кана до Котантена включительно. Известия о высадке союзников на полуострове Котантен сразу же встревожили 7-ю германскую армию, опасавшуюся, что союзники попытаются изолировать порт Шербур, отрезав полуостров Котантен. Однако германское верховное командование сочло такой вывод поспешным. Как в штабе группы армий Роммеля, так и в главном командовании войск Запада, которое возглавлялось фон Рундштедтом, осторожно взвешивали первые сообщения о высадке, колеблясь поверить в слишком очевидные признаки.
Большинство офицеров в обоих этих штабах предполагало, что союзники вторгнутся во Францию через пролив Па-де-Кале. Они были настолько в этом уверены, что никак не могли согласиться, чтобы союзники нанесли основной удар через Нормандию. С самого начала они решили, что высадка в Нормандии имела своей целью отвлечь внимание 15-й армии от Па-де-Кале. Противник гордился тем, что раскрыл наши "намерения", не подозревая, что он был введен в заблуждение ложным планом, которым мы искусно прикрыли план операции "Оверлорд". Таким образом, расценив высадку на Котантене как трюк янки, противник попал в ловушку, расставленную нами в Па-де-Кале. В течение следующих шести недель, пока 7-я германская армия терпела поражения в битве за Францию из-за отсутствия резервов, стратеги в Берлине продолжали придерживаться своей ошибочной точки зрения, приведшей к фатальным последствиям. Только после прорыва немецкой обороны они сообразили, насколько сильно ошибались в своем предположении о "высадке" союзников в районе Па-де-Кале. Однако к этому времени 7-я армия была разгромлена и вся Франция оказалась открытой вплоть до германской границы. Поражение Германии во Франции объяснялось до некоторой степени истощением ее сил и промахами Гитлера. Однако долю ответственности за поражение несет и германский генеральный штаб. Именно германские генералы оказались наиболее податливыми и попались на удочку, поверив в высадку союзников в районе Па-де-Кале{34}.