А этот коллекционер — человек как человек. Понятные эмоции и всё такое. Но, в чём семечка — хаоситы в целом, ну и эмпиреи в частности, если действуют на разумного грубо, то… задействуют тело. Это после демонизации или осквернения пороки «впечатываются в душу». Ну, в большинстве своём, конечно. Так-то и среди человеков найти упырей несусветных несложно, без всякого варпа, припомнил я наиболее часто мелькающие отвратительные рыла владык жизни в прошлой… жизни.
Так вот, некрон взаимодействовал со светом и ветром фактически за гранью оперирования скверны. Уровень души, только. И немного, прямо скажем. Так вот, большая часть скверны требует тела. Гормонов, нейромедиаторов, той части когнитивного процесса, который требует тела. И даже архишестерёнки от этого не избавлены, причём даже не из-за оставшегося кусочка нервной ткани. Просто они формировались как личность под воздействием эмпиреев. И не уничтожив личность — от уязвимостей не избавишься. Безусловно, можно бороться, игнорировать. Но уязвимость есть. А у некрона, несмотря на «человечность», её не было. Он срал на пси-мусор, этому мусору не за что было у некронятины цепляться.
Притом, как понятно, сам некрон мог быть как ангелом в железе (слабо верится), так и редкостной сволочью (во что верится гораздо легче), но его гадостность была «его», не гадила и не загаживалась имматериумом.
И так прошло, наверное, с полчаса. Кстати, я понял, что, как и в имматериуме в обществе Кристины (моя субъективная оценка времени давала ошибку в тридцать раз), я в остановленном времени неверно оценивал время. Между нашим появлением и входом некрона в «зал экспозиции» прошло не более нескольких минут.
Так вот, некрон бродил, бормотал, причём информация от него была, как минимум, странной. А именно: он говорил о тысячелетиях пополняемой коллекции артефактов и разумных. Либо железяка проржавел крышей окончательно за время сна, либо я ни хрена не понимаю. Потому что некроны спят в гробницах, точно и однозначно. Все случаи столкновения железной мертвечины с человеками есть следствие залезания в гробницы. Согласно всему мною изученному.
Так что, скорее всего, протек крышей, что неприятно чертовски. При всех прочих равных, несмотря на незавидное положение и прочие моменты, эстетствующая мертвечина была первым встреченным некроном. И наладить какой-никакой диалог очень бы хотелось, но… Если он свихнулся, то пользы от него не более, чем от паучка или червячка.
Ну и деструктурировал я, естественно, свет и ветер стазиса. Причём как выяснилось, на это мне нужны не объективные дни и часы, а минуты. То, что субъективно это недели — субъективные проблемы моей огнесжигательности. Правда, мозги завязывались в изящный бантик, точнее даже не мозги, а ум — в наличии у меня-в-имматериуме мыслящего водно-жирового коллоида я закономерно сомневался.
И, в процессе вытаскивания себя из стазиса я несколько… не то, чтобы ошибся… Хотя ошибся, стоит признать. Наш симбиоз с Кристиной был очень глубоким, она действительно была «моим демоном». Ну, точнее, она была демоном изначально, но моим. А я ни варпа не имел наработанных рефлексов взаимодействия и разграничения душевной самостности со своим демоном. То есть, на определённый момент, часть развеянного стазисного воздействия задело Кристину. Не полностью, только крыло, но так вышло.
И, кстати, экспериментально установилось, что развеивать стазис, без вреда для стазисированного, можно не «по площади», а «по кусочкам». Или демоничность Кристины сказалась, не знаю точно.
Однако крыло тереньтетки дрогнуло в материуме. Сильно, слабо — не важно. Действие не сознательное, просто продолжая движение.
И некронятина это заметила, подскочив к Кристине, нарезая вокруг неё круги. Я же, незлобивым словом помянув свою рукосуистость, судорожно и уже не на пределе возможностей, а за пределами их, развеивал стазис в себе. На секунду оценив ироничность. Знал ли Шут или нет? Впрочем, пофиг: если знал, то не сказал. А как шутка, стоит признать, вышла неплохо. ОЧЕНЬ чернушно, но неплохо.
— Кристина Гольдштейн, псайкер бэта ранга, — начал трындеть некрон, нарезая круги вокруг Кристины. — Или выше, и такое возможно. Сопротивляется стазис-полю, — задумчиво произнес он, постучав металлическими пальцами по металлическому подбородку. — Возможно, — вынес вердикт он, бросив взгляд на меня, повглядывался, явно убеждаясь в моей неподвижности, и вернулся к разглядыванию Кристины. — Есть данные, что она ещё и имперская святая, да и… — выразительно уставился он на золотые крыла. — Видимо, нужно усилить воздействие, не хотелось бы терять столь уникальный экземпляр.