И вот появился Пашка. Такой наивный, неиспорченный. Уж не знаю, что это было, его бабка-ведьма, или мое желание быть любимой, я вышла за него замуж.
Мама была против, она уже тогда болела онкологией. За год до этого я всё лето прожила вместе с ней в онкодиспансере и поняла, что жить надо здесь и сейчас.
Свекровь устроила свадьбу, минимум людей, наши друзья, мама и она. И всё. Прожили вместе мы 1,5 месяца. Но эти полтора месяца мою маму будто толкнули в пропасть.
***
От автора.
Здравствуйте, дорогие мои читатели!
Ваши лайки поддерживают меня и дают силы писать, вытаскивая наружу всё, чем наполнена моя душа.
Добавляйте в избранное, дарите лайки. Вам не трудно, а мне приятно.
Ваша Малина
4 глава. Теперь без мамы.
Ночью с 18 на 19 июня позвонил Иван. Он был в армии. Позвонил, попросил ответить ему на сообщение в соцсети и сбросил вызов. Я открыла сообщение. Он писал ничего не значащие вещи, романтика и участие в чужой жизни были не про него. Чувствовалась некая напряжённость, нам не о чем было говорить. Мы будто стали чужими.
" Всё? Я могу идти спать? "
"Хочешь - иди"
"А ты чего хочешь? "
"Тебя"
" Я не твоя больше. Ты от меня отказался"
"Да. Но я люблю тебя кажется"
И все. Надо мной разверзлись небеса. Я ждала этого сообщения 2-3 года, никогда таких слов мне он не говорил. Я ревела навзрыд. Вышла из комнаты, беспокойно металась по общей секции, вышла и на балкон. Пошла в соседнюю секцию к подруге. Ксюшка всегда поздно ложилась. Она увидев мою зареванную физиономию, сразу взяла за руку, вывела в подъезд и велела покурить и объяснить, что произошло.
После нескольких затяжек я смогла унять истерику и рассказала ей.
-- Ну а плачешь ты чего? - смотрела на меня с непониманием Ксюша.
-- Я так ждала этих слов... А сейчас как будто и не надо уже и очень больно, - я вновь всхлипнула, доставая следующую сигарету.
Немного успокоившись, я пошла в комнату, решила позвонить маме. Хотя и было уже времени почти два часа ночи. Мама обычно в это время читала очередной любовный роман перед сном.
Я звонила и звонила. Она не отвечала.
Утром я вновь набрала маму, но ответила мне жена дяди.
-- Сможешь - приезжай, маме очень плохо. Мы начали колоть наркотики. - сказала Наташа сухим, ничего не выражающим голосом.
-- Да, скоро буду. - я не знала, что мне нужно делать дома, но я чётко поняла, что необходимо сперва уладить все в университете.
Быстро собравшись, я побежала на кафедру, объясняя ситуацию заведующему и декану. Была сессионная неделя. Мне разрешили все сдать с паралельными группами за два дня. Даже зачёт по электротехнике, "благополучно" заваленный на трояк, мне вытянули на пятёрку и отпустили с миром. Наверное увидели в глазах то, что прятала ещё два года назад, когда маму оперировали. Я боялась остаться без неё.
И я приехала домой. Мама уже меня с трудом узнавала, она почти всегда была или в состоянии сна, и бреда. И периодически в квартире раздавались леденящие стоны, после этого Наташа колола маме укол и мама опять проваливалась в забытье.
Я убегала из комнаты в кухню курить, время превратилось в мешанину звуков и образов. В соседней комнате от мамы на полу я нашла старый ватный матрас, сложенный вдвое. И все это время я лежала на нём. Приходила мамина соседка, мамины одноклассницы были, Наташа помогала маме как могла. Да даже дядька пришёл, хоть и был подавлен не хуже меня. Меня спрашивали про еду, говорили про то, что надо встать и подойти к маме.
А я не могла. Я боялась, мне было стыдно, что я не могу ничего сделать, не могу ей помочь, не смогла уберечь ото всего этого.
Собрав все силы, которые ещё оставались у меня, я сходила покурить для морального успокоения и пришла к маме.
Ей только что вкололи обезболивающее, я присела рядом с ней, глаза были закрыты, но она поняла, что это я.
-- Мам, ты меня слышишь? - произнесла последние звуки уже со всхлипами я.
-- Табачищем воняет, - сказала мама, погладив меня по плечу. И это были последние её слова мне.
Я ушла на свой матрасик, снова открыв в телефоне соцсеть, чтобы написать Ивану очередное сообщение без ответа "Ты мне нужен. Мне плохо. Помоги, Ваня".
И вновь провалилась в калейдоскоп мыслей, эмоций, образов. Но они были белым шумом. Чётко воспринимала я только свой телефон в руках и открытый чат, в котором было около 15 сообщений от меня, и ни одного от него с тех пор, как он написал, что любит.
Вместе с мамой умирала моя любовь, умирал образ Вани в душе. 25 июня мамы не стало. Дядя увёл меня в кухню, чтобы я не видела этого, просто когда наступил момент, он посмотрел на меня и сказал "Всё".