Глава 23
Я прошла в зал и присела рядом с камином, где на куче тряпок и пеленок лежал Джек после трех операций.
Женя очень удивился, когда обнаружил, что пес еще дышал, а я сказала, что пристрелю его, если он дышать перестанет. Меня как переклинило на этой чертовой собаке, настолько, что я шесть часов просидела у ветеринара, заливая холод и голод дерьмовым кофе из автомата, пока его штопали и пытались убедить меня усыпить, чтобы не мучился. Женя сидел рядом. Он молчал, а я хотела стереть из памяти все то, что он мне наговорил. Не хотелось думать, что когда я свято верила в то, что сама строю свою жизнь, что нашла верный путь, на деле я так и оставалась папиной девочкой в мыльном пузыре.
Но даже если все, что он рассказал, не ложь, я не хотела в это лезть, поэтому два взрослых человека делали вид, что ничего не случилось и ничего не было. Он попросил у медсестры перекись и бинты и сам обработал мне плечо. Потом в машине желание уволить его буквально жгло и подначивало, а я просто отвернулась к окну. Он сжимал руль до побледневших костяшек, но тоже молчал. Мы больше не говорили.
Джек попытался отодвинуться, когда я зарылась пальцами в мех, он вообще не любил нежности и рычал с раздражением, но вот нонсенс – во мне как плотину прорвало, и я, не обращая внимания, затискивала его, когда возвращалась с работы. Пес смотрел очень мрачно, но сделать ничего не мог. Один раз я даже заснула рядом с ним на полу. Было у меня подозрение, что вот это щемящее чувство, заставляющее ластиться и терпеть чужое плохое настроение, - чувство вины. И оно, черт возьми, сжирало заживо.
Позор, Алина. Позор.
Следующим утром я пила кофе на кухне, и вдруг Джек заскулил. Сама не поняла, как рванула в зал, а он там встать пытался. Поднимался на перебитые лапы, скулил и падал. Ветеринар говорил понемногу ставить его можно будет только через месяц, но ходить самостоятельно он скорее всего не сможет никогда. А пес поднимался и поднимался, весь дрожал, на бинтах кровь проступила. Я никогда такого не чувствовала, меня словно кислотой облили всю, до костей пробирало.
Он не давал себе помочь. Только пыталась прикоснуться – скалился и рычал. У меня начали дрожать руки, и я с трудом вколола ему транквилизатор. Столько бессильной ненависти было во взгляде, что я не выдержала и обняла его:
- Ну прости. Прости! Обещаю, ты встанешь. Мне очень жаль. Очень.
Ладони обжог медальон на ошейнике, я повертела его и запоздало задалась вопросом: «А кто такой Майкл?».
В «Атланте», когда я показала новые эскизы, все впали в экстаз. Работа буквально ожила, потому что мы снова пытались сделать невозможное, и это чертовски вдохновляло. А я только сейчас поняла, что ценой всех моих феерических коллекций были нервные срывы. Меня било, трепало, ломало и рождалось это «Вау!». Стоило ли оно того? Да, определенно стоило, потому что каким бы болезненным и одиноким этот путь не был, он – мой.
- Алина Владимировна! – позвала меня помощница.
Я закатила глаза, усмехнулась и продолжила идти по коридору к выходу. Скажу откровенно – девчонка бесила ошибками, но мне казалось, из нее будет толк, потому что она умудрялась сделать кофе идеальным под мое настроение, у нее было чувство юмора, чувство стиля, и она была ненавязчивой. Так что я пока закрывала глаза, когда помощница портачила с расписанием и документами, тем более она еще ни разу не ошиблась в одном и том же дважды – дрессировке поддавалась, а когда я злилась и давала что-то из разряда невозможного, креативила так, что я просто делала фейспалм.
- Алина Владимировна, - она догнала возле машины. – Помните, Вы просили переговорить с компаниями, чтобы они не брали Ольгу Сергеевну?
Женя так выразительно посмотрел на меня, что я ухмыльнулась.
- Тебя это тоже ждет, сладкий. И что-то мне подсказывает, момент близок.
- Не сомневаюсь, - ответил он, открыв дверь.
- Постойте! – Юля схватила за руку, но тут же отпустила. – У меня подруга работает на вокзале.
- В тему подруга, ага. Лучшая?
Она покраснела, но продолжила:
- Я ее попросила присмотреться. Короче, Ольга Сергеевна сегодня купила билет. Поезд через полтора часа. Я подумала, Вам стоит знать.
- Зачем?
- Ну… Позлорадствовать?
Женя кашлянул, неумело скрывая смешок. Я только улыбнулась. Ну так, гаденько.
- Юль, я просила собрать каталог с тканями и рассчитать стоимость к новым моделям.
- Так Вы мне неделю дали, - напряглась она.
- Ты, детка, сообразительная. Дня хватит.
У нее распахнулись глаза, что благодаря имиджевым очкам сделало ее похожей на персонажа из популярного аниме. Я села в автомобиль, откинулась на спинку кресла и улыбнулась ей: