- Вот сейчас – злорадствую.
- Да я поняла...
Женя ничуть не удивился, когда я сменила оговоренный маршрут.
На то, чтобы забежать домой, оставалось совсем немного времени, и все равно я не удержалась и сразу же пошла в зал.
- Здравствуйте! – подняла глаза женщина, а я попыталась вспомнить, как ее зовут или хотя бы из какой ветклиники я ее вытащила, но быстро забила, присаживаясь рядом с Джеком. – Вы осторожней. Он сегодня не в духе.
Она показала перебинтованную руку, и я довольно улыбнулась, эгоистично наслаждаясь тем, что не трогает и подпускает этот большой грозный парень только меня.
- Вот зверюга! Где таких только выводят? – пробормотала женщина, когда я с трудом обняла его за шею. – Вы осторожней, осторожней. Вон испачкались же! Жалко костюм.
- А у вас рот закрывается?
Она вытаращилась на меня с изумлением, но хоть замолчала. Не знаю, почему люди старше пятидесяти уверены, что все вокруг готовы их слушать и тупо озвучивают все мысли.
Я потерлась носом о белый мех, отдающий мятной свежестью шампуня, и поспешила в кабинет.
Но когда открыла сейф и на автомате забрала папку с документами, меня на пару секунд парализовало «сюрпризом». На подставке, где уже несколько лет был похоронен мужской браслет – моя первая и единственная ювелирная работа, - блестела тонкая цепочка с каким-то хрустально-прозрачным кулоном.
Клочок бумажки под основанием намекал – возьми меня, что я и сделала.
«Отмени встречу с Волковым».
Ух, я почувствовала, как завожусь, и совсем не в сексуальном характере.
Смяв бумажку и захватив драгоценную безделушку, я с удовольствием отправила их в мусорное ведро, вспоминая строчки записки «подарок оставил там, где взял свой».
Ну а я отправила его в конечный пункт назначения. Идиллия. Взаимопонимание. Тру отношения.
Закрыв сейф, я бросила взгляд на блестящий в корзине камень. Блин, красивый, зараза. Вряд ли бриллиант. Слишком крупный. Я закатила глаза и отвернулась. Какая мне нахрен разница?
Серая и слякотная погода – лучшая декорация для перрона. Я лениво колола каблуками едва взявшийся коркой лед, пока спешащие пассажиры наворачивались вместе с громоздкими чемоданами.
Я присела на лавку рядом с Ольгой. То, что она заметила меня, выдали лишь сжавшиеся на плечах пальцы. Я повернулась к ней, облокачиваясь на деревянные перекладины спинки, и усмехнулась:
- Как дела?
- Вашими молитвами, - ответила она с безразличием уже перегоревшего человека.
- Я не христианка.
Ольга кивнула:
- Это все объясняет.
Если бы и хотела, я бы не удержалась от ироничного смешка.
- Знаешь, я была уверена, что ты приползешь обратно, - я посмотрела ей в глаза, на что бывшая помощница лишь пожала плечами.
- Знаю.
- Я бы взяла тебя уборщицей, - усмехнулась я покровительственно. – Шанс еще есть.
Она стиснула челюсти и шумно выдохнула, но голос звучал ровно:
- Нет, спасибо.
- А так и уборщицей не возьмут… - плоско намекнула я не без улыбки в голосе. – Даже в другом городе. Я же не отстану, ты меня знаешь.
- Ничего. Я переживу.
- Да, вы, детдомовские, на удивление живучие.
Ольга слабо улыбнулась и пару раз кивнула в такт своим мыслям:
- Пожалуй, я буду скучать по этому.
- По моим подъебам? – удивилась я, с интересом поглядывая на ее опущенные плечи.
- По всему. Я вам сказала там, в кабинете, что многие годы убивалась на «Атланту», но на самом деле это были лучшие годы, что я помню, насыщенные, живые. У меня так много воспоминаний – я вам за это благодарна, как бы у нас не сложилось. Не знаю, как вы это делаете, будучи такой … эгоистичной и стервозной, но людей к вам тянет. Вы какая-то … другая. Это классно. Правда. Очень классно.
Мне показалось, что мозг мой вскипел.
- Слушай, что у тебя в голове за опилки, а? Где желание мести, реванша? Тебя что за секта добра промыла? Давай: «Вы об этом пожалеете!», «Я это так не оставлю!». Черт, Оль, ты всю черноту «Атланты» и даже моей жизни знаешь. Тебе меня потопить – недельное дело.
- Вы этого боитесь?
- Я этого жду. Не разочаровывай меня.
Уже в который раз объявили о том, что поезд скоро отбывает, и она потянулась к чемодану.
- Мне важнее – не разочаровать себя. Всего хорошего.
- Стой-стой, - усмехнулась я, меняя тон с издевательского на человеческий. – А как же новогодний подарок? После стольких лет и праздничных паркеров, я просто обязана реабилитироваться. Держи.
Ольга остановилась, медленно приняла из моей руки папку. Ее сумка упала в мешанину грязи и снега, но она не обратила внимания, быстро пролистала страницы и посмотрела на меня странно.