— А те уже к русским? — попытался догадаться Андрей.
— Найн, — извиняющимся тоном произнес немец. — Там граница не пройти. Строго там. Финны вас опять морем передать литовцам. Потом Латвия, Эстония — фот ви дома! — обрадовался немец и поднял палец. — Если фее будет хорошо!.. Слушать сигнал!
Над рекой взмыла, ослепив беглецов, очередная ракета. Осколки ее упали в воду. Немец скомандовал:
— Бистро! Ф лодка! — пока они усаживались в лодку, он торопливо произнес: — Они убить Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Но им не убить наша любовь, — и когда лодка скользнула от берега, прошептал. — Ауфвидерзейн!
— Прощай, брат! — шепнул ему в ответ Мурат.
— Я есть товарищ! — не понял его немец. — Товарищ! — гордо неслось им вслед...
Глава 22
Горы точно припасли свою красоту к приезду Мурата. Сотканные из небесной синевы, сверкая белоснежными вершинами, они выстроились в шеренгу, приветствуя возвращающегося на родину блудного сына... Да, да, Мурат чувствовал себя блудным сыном. Он годы ждал этого часа, и как тут было не разволноваться?! Мурат редко шлепает коня, но тут нетерпеливо огрел его плетью, и тот, возмущенный, поскакал по дороге, ведущей к поднебесью...
Конечно же, Мурат принарядился, правда, черная бурка продырявлена в нескольких местах пулями да ухо белого коня отхвачено наполовину шашкой длинночубого махновца, но черкеска и рубашка пошиты полковым евреем-портным, сапоги новенькие, выменены на золотой портсигар... Скорее! Скорее!.. Мурат знал, что перво-наперво сделает: направится к пещере и — пусть аульчане говорят, что им взбредет в голову! — посадит на коня Зарему и Тамурика и отвезет в хадзар Гагаевых... Так он сделает, так! На радость кликушам и болтунам. В конце концов, он любит ее и верит, что даст ей счастье, которого — видит Бог! — она достойна...
Конь нес вперед. Мурат узнавал камни, деревья, повороты... Сердце радостно сжималось в предчувствии минут, когда он обнимет мать, отца, братьев, когда увидит Зарему!..
Мурат объезжал верхней дорогой Хохкау, когда до него донесся глухой гул, который шел снизу, от реки. Всадник осадил коня, приблизился к краю обрыва.
Возле валуна копошилась толпа. Мурат разглядел отца, Умара, Касполата, Урузмага... Но почему братья вместе с Хаматом, Иналыком, Тотырбеком Кетоевым и Дахцыко Дзуговым стоят на камне? Рядом с ними и белобрысый мужчина — как ни много прошло лет, но Мурат признал в нем каменщика, что возводил стены кирпичного дома Тотикоевых. Кстати, вон и Батырбек с братьями — у каждого в руках винтовка. Они и Кайтазовы стоят напротив валуна, направив оружие на Гагаевых, Кетоевых и Дзугова?! Много времени Мурату не понадобилось, чтоб понять, что к чему...
До него отчетливо донесся голос Батырбека, перекрывшего плач и проклятья толпы, грозно вопрошавшего:
— Кто, кто первым заговорил о дележе нашей земли?..
— Он, он! — ткнул Васо пальцем на избитого, с кровавыми пятнами на разорванной полотняной рубашке каменщика: — Кирилл ратовал за это!..
— Неправду говоришь, — возразил Дзабо. — Я помню, отчего произошел первый разлад на нихасе. В тот Богом проклятый день, когда все мужчины Гагаевых отрабатывали долг за пропавшую отару на поле Тотикоевых, у ворот их хадзара остановилась арба. В ней, опустив голову, сидел на плетенном из прутьев днище твой, Дзамболат, младший сын Урузмаг и чего-то ждал. Возница слез с облучка и помог Урузмагу спуститься на землю — и в этот момент резко распахнулась дверь и на пороге дома показались детишки и Сима. Радостно метнувшись навстречу деверю, жена Умара вдруг остановилась посреди двора, как будто наткнулась на невидимую стену, и прижала ладонь ко рту. Урузмаг стоял, опираясь о плечо возницы, — стоял на одной ноге. «Быстро я возвратился, да? — растерянно произнес он, жалко глядя на Симу. — В первом же бою, вот... » — и тронул рукой болтающуюся штанину.
После полудня, когда ты, Дзамболат, появился на нихасе, я спросил тебя, какие новости привез твой младший. Ты же уклонился от ответа, печально махнув рукой и сказав: «Лучше, если вы эти вести услышите из его уст... » И тогда мы послали за Урузмагом; двое молодых парней помогли ему добраться до нихаса, на наши расспросы он стеснительно заявил, что люди совсем с ума посходили; забыв о враге, русские теперь оружие друг на друга повернули: царя сбросили, и те, кто за царя, стреляют в тех, кто против царя, и наоборот...
Мы, конечно, всполошились: как можно сбросить царя и кто такой наглый нашелся... Начали гадать мы, кто, мол, знает, каким будет новый царь. А Урузмаг еще нам новость преподнес: будто больше не будет царя?! Ну где это видано, чтобы человек жил без головы, а государство без царя?