— Невесту везут! — раздался крик.
— Молодежь! — поднялся Асланбек. — Надо их встретить у аула.
Юноши бросились к коням, стоявшим наготове под седлами на этот случай во дворах близлежащих хадзаров. В доме забегали, готовясь к приему невесты. Толпа девушек перекрыла улицу. Старики поднялись из-за стола, приблизились к воротам.
... Выстрелы раздавались все ближе и ближе, стала слышна свадебная песня. К дому Кайтазовых во весь дух скакали три всадника. Впереди, на несуразной лошадке, обогнав Таймураза и Тотырбека, гибкий Мурат. Бросив поводья, он руками помахал толпе, промчался мимо разбежавшихся девушек и влетел в ворота.
Мурат не осадил коня у дома — наоборот, он пришлепнул по его бокам, направив прямо в двери. Разгоряченный конь закусил удила и, точно завороженный, дрожа всем телом, похрапывая от страха, нехотя протиснулся сквозь узкие двери хадзара, не рассчитанные на такого посетителя, — и оказался в гостиной. Женщины и дети с визгом разбежались по углам. Зарема, выскочившая на шум, оставив кулык, восторженно приветствовала всадника.
— Молодец, Мурат! — и бросилась к пирогам, сложенным на столе, чтобы вручить добычу доброму вестнику.
Конь кружил по гостиной, стремясь поскорее покинуть ее, но всадник не позволял ему направиться к двери.
— Приз! Приз! — кричал он требовательно, и, лишь когда в руках у него оказались три пирога и графин с пивом, преподнесенные ему Заремой, Мурат пригнулся к челке коня и выскочил из хадзара...
— Видал?! — восхищенно кивнул чужестранцу на Мурата Асланбек. — Лихо?! Джигит!
Свадебное шествие встретили песнями. Девушки окружили арбу, в которой находилась невеста с шафером и подружками. Батырбек ссадил на землю невесту, взял ее под руку, повел к дому, на пороге которого уже толпились девушки, тонкими голосами поющие свадебную песню... Переступив порог, невеста увидела карапуза, которого старухи подтолкнули ей навстречу. Несмело ступая, годовалый малыш приблизился к ней. «Возьми на руки!» — услышала невеста подсказку Батырбека и поспешила подхватить малыша на руки, получив одобрение старух. Асланбек радостно провозгласил:
— Дай Бог, чтобы невеста принесла в дом сына. И не одного! — и повернулся к чужестранцу, чтобы убедиться, понял ли он обычай.
А когда Батырбек повел невесту вокруг котла, висевшего на закопченной, почерневшей от древности цепи, прикрепленной к потолку, и, ударяя по ней, сделал три круга, Асланбек встал у них на пути и громко провозгласил:
— Пусть твой приход в этот дом, невеста, принесет Кайтазовым счастье! — и опять посмотрел, какое впечатление произвело это на необычного гостя.
— Оммен! — дружно воскликнули столпившиеся в комнате мужчины.
Невеста трижды коснулась рукой цепи. Асланбек толкнул в плечо проводника:
— Переведи чужестранцу. Невеста приобщена к очагу этого жилища, которое теперь и ее дом. Старец протянул руку в сторону невесты и пожелал: — Пусть у тебя родятся семеро сыновей и одна дочь!
— Оммен! — прозвучало под низкими потолками дома.
Батырбек подвел невесту к старухам. Она низко поклонилась им: Чаба протянула ей миску с медом и топленым маслом. Невеста дрожащей рукой взяла ложку, зачерпнула мед, приблизилась к подслеповатой горянке, поднесла к ее рту, потом стала угощать других старух. Когда из-за спин женщин ловко вынырнул мальчишка и, выхватив миску, исчез в толпе, Асланбек облегченно вздохнул — все обычаи были соблюдены, новая семья должна быть счастлива!..
Посмотрит христианин на религиозные обряды осетин, послушает тосты старших за столом и заявит, что «осетины почти христиане». Ознакомится приверженец ислама с их жизнью, бытом и найдет многое, близкое мусульманам. А вникнут и те и другие в представление горцев о божествах, святых местах, увидят обряд похорон, посвящение коня покойному, послушают, о чем говорят, собравшись в дзуарах — святых местах, — разведут руками да опечаленно покачают головами: нет, разительны отличия верований осетин от христианского и мусульманского обрядов, гораздо ближе они к языческим представлениям.
И преклонение перед божествами у горцев иное. Чтят они богов Уастырджи, Уацилла, Мыкалгабырта, Фалвара... Но как чтят! То они обращаются к божеству с глубоким уважением и страхом, то как к старшему другу, который может помочь в том или ином деле, то шутят с ним как с равным, то укоряют его, сердятся и выговаривают... Словно хотят сказать божеству: хочешь, чтобы мы тебе поклонялись,— старайся оправдать наши надежды, не то из друга и покровителя превратишься в недруга. Недаром сказочные герои нарты подняли притолоку у дверей выше, чтобы Бог не подумал, что горец, входя в дом, кланяется ему. А когда на земле им не стало равных по силе, нарты обратили свой взор на небо и бросили вызов самим богам, пожелав сразиться с ними в смертельном поединке. И пусть нарты погибли, но с высоко поднятой головой...