— Туда тебе не спуститься! Там глубоко... До реки целый километр, — в отчаянье он крикнул: — Он разбился, несчастный, он утонул.
Она задрожала от негодования:
— Ты ничего не знаешь! НИЧЕГО! ОН ЖИВ! Он ждет меня. ЖДЕТ!
Это было какое-то безумие. Она ничего не хотела слушать. И он повел ее к пропасти, которая была такой крутизны и глубины, что спуститься в нее было все равно что броситься вниз головой. Но Зарема рвалась вниз. Она твердила, что Таймураз жив, что надо обязательно отыскать его, что она твердо знает — он не погиб, потому что он не мог разбиться, он не мог умереть, когда она жива.
— О-о, почему я не пошла с тобой, мой милый Таймураз?! — рыдала она. Потом она умолкла, стала очень тихой, вдруг попросила Мурата извинить ее. Он было вздохнул с облегчением, но она тут же стала умолять его помочь ей спуститься к реке.
— Я должна быть там, — твердила она. — Должна быть там.
Мурат неотступно следовал за Заремой, боясь, что она с отчаяния прыгнет вниз. Горянка что-то кричала реке, она взывала к небу, она умоляла Всевышнего.
— Или возьми меня! — требовала она. — Возьми к нему! Я не хочу жить без него!
Мурат стал уговаривать ее возвратиться в пещеру. Но она отказывалась. День вот-вот должен был уступить ночи. До аула им идти да идти... Мурат настаивал, и тогда Зарема направила свой гнев на него.
— Ты! — бросила она ему в лицо свою боль. — Ты его лучший друг, а не спас его! Не спас!
— Ты не должна так говорить, — рассердился от несправедливого обвинения Мурат. — Я его пробовал ост... — в гневе он чуть было не проговорился. — Пытался спасти его!
— Ты и сейчас убегаешь от него! — кричала она, обличая его в бездействии. — Скрываешься! Почему ты не прыгнешь в воду? Почему не нырнешь и не вытащишь его оттуда? Если бы ты оказался там, мой Таймураз вытащил бы тебя! Он не дал бы тебе погибнуть! Он не трус!
Мурат был готов прыгнуть в реку, но что ему там искать?! Он не вынырнул бы из этого грозного потока, бросающего камни на утесы. Что щепка против этих огромных волн и свирепого течения?
— Нам надо возвращаться, — потребовал он. — Понимаешь? Ночью здесь нельзя оставаться. Это прибежище шакалов и медведей.
— Ну и пусть! — закричала Зарема, и голос ее перекрыл шум реки. — Пусть разорвут меня! Я не хочу жить!
— Тебе надо жить! Надо! — закричал Мурат. — Ты еще молода! Ты красива! Ты не останешься одна!
— Эй, Таймураз! — в отчаянии стала рвать на себе волосы Зарема. — Слышал бы ты, что говорит твой друг! — Она вдруг обернулась к Мурату и тихо, но так, чтобы он слышал сквозь шум потока, заявила: — Я ему жена! Я ЖЕНА ТАЙМУРАЗУ!
— Что ты говоришь?! Свадьбы не было...
— Все равно! Я ему ЖЕНА! — твердила Зарема.
— Ты еще будешь женой, — стал успокаивать ее Мурат. — Ты не останешься одна.
— Нет! Не смей так говорить! — она опять обратилась к потоку. — Я жена твоя, Таймураз, а ты оставил меня! Почему?! Как ты смел оставить меня?! Возьми к себе!
— Найдется джигит, и он возьмет тебя в жены, — убеждал ее Мурат.
— Я не хочу в жены! Не хочу! — отбивалась она от этой мысли. — Я люблю Таймураза! Я его жена!
Мурат стал терять терпение. Он взывал к ее сознанию, но она ничего не хотела понимать.
— Я отведу тебя домой, — заявил он.
— Домой?! — удивилась она. — Куда?! У меня нет дома!
— Здесь ты не можешь оставаться, — сказал он. — Я отведу тебя к твоему отцу, к Дахцыко.
— Нет! — отдернула она свою руку. — Я никуда не пойду. Я жена Таймураза. Я буду всегда его. Только его! — вдруг она умолкла и посмотрела на Мурата осмысленно и спокойно. — Я дам ему... сына.
— Сына?! — произнес потрясенный Мурат.
— Да, сына! — сказала она и тряхнула косами.
— Он знал?! — закричал теперь уже Мурат.
И тут Зарема заплакала, зарыдала в голос:
— Он не знал. Не знал — и погиб, несчастный. О находящийся на облаках! — закричала она, гневно взирая на небо, которое отсюда было видно узкой полоской, отчего оно казалось еще дальше и недоступнее. — Что ты натворил?! Если дал счастье, почему тут же отнял его? Или злой ты?! За что покарал нас? За что?! Молчишь? Значит, злой ты! Злой! — и вдруг опомнилась, испугалась, упала на колени, запричитала: — О прости, прости несчастную женщину, Всесильный! Дай мне последнюю милость, Боже! Дай сына мне! Сына, — и опять вскочила на ноги, потребовала: — Сына! Ты не смеешь не дать! Не для себя прошу. Для Таймураза! Я назову его Таймуразом. Он станет большим, он будет похож на него! И все будут говорить: вон идет Таймураз, лучший джигит ущелья! Он будет таким, Таймураз, я тебе это обещаю! — она вытерла слезы и заявила сама себе: — Я не умру. Я не погублю твой род, Таймураз! — и, вспомнив о Мурате, повернулась к нему. — Ты хочешь меня отвести в аул? Хорошо. Я согласна. Веди меня домой. В хадзар Таймураза.