- Для того чтобы жить я должен убивать людей и выпивать из них всю кровь. Я не могу контролировать свои превращения в полнолуние, я становлюсь зверем, для которого кровь - единственное желание. А ещё однажды я просто сойду с ума, а поскольку я фактически не могу умереть, то мне придется стать здешним монстром. Всё это результат ненависть верховного бога к Хронусу, он проклял весь наш род. Наши души не принадлежат нам, Злата, у нас их фактиче-ски нет. В этом заключается проклятие - мы обречены на вечную жизнь, в тече-ние которой будем медленно сходить с ума.
Как же я хотела ему помочь, облегчить боль. Но я даже не знала с чего на-чать.
Пусть дождь смоёт наше прошлое, пусть освободит нас.
- Расскажи мне, как тебя обратили. Пожалуйста, - он глубоко вздохнул. Мне показалось, что именно этой части нашего разговора он боялся больше всего. Он не хотел, чтобы я узнала его секрет. Я понимала его в этом. Есть вещи, кото-рые я никогда никому не расскажу.
Неожиданно луч света пробился через завесу тёмных туч. И он был на-столько ярким, настолько сильным и всепрощающим. Казалось, что только он один способен согреть всю землю. Способен защитить каждого человека и исце-лить любую душу.
- Я сам выбрал свой путь. Я родился примерно двести лет назад в деревни, которую сейчас здесь считают заброшенной. У меня было трое старших братьев и две старших сестры. Я был самым младшим, потому мою значимость всегда при-нижали. И в детстве я воображал себя, то демоном, то воином. Меня строго нака-зывали за это, говорили, что я не попаду в рай, когда умру. Может быть, они были правы? Кто знает.
Мне было тринадцать, когда в нашу деревню пришла болезнь. Лес убивал. Люди уходили и не возвращались. Те, кто оставался в деревне умирали от стран-ной болезни. Сначала умерли мои сестры и двое братьев, потом мать. Мой брат бежал, как последний трус. Когда мне миновало семнадцать лет в деревне нас ос-талось лишь трое: я, мой отец и местная травница. Моего отца задрали звери в лесу, а травницу укусила ядовита змея. Так я остался один. Мне хотелось быстрее покончить со всем этим. И я вышел в лес, совершенно один и без оружия. А там в самой чащи я встретил Ярослава. Он что-то увидел во мне, когда заглянул в глаза. Не знаю что именно, но это подарило мне жизнь. Он предложил мне вечность, и я согласился. Первое время я сходил с ума, все чувства перемешались. Я не мог от-личить любовь от ненависти, радость от грусти, я терялся в собственном безумии.
Потом я попытался сбежать, отправился в город, нашёл своего брата и... убил его. Он очень удивился, увидев меня, а я, увидев его, ведь большинство из тех, кто бежал, не выживали. Я не планировал его убивать, но мы поссорились, и я превратился в зверя. А после я уже не мог остановиться, я убивал всё, что дви-жется, но меня снова нашёл Ярослав. Он помог мне справиться с моей сущно-стью, я стал более сдержанным, - он замолчал, а я не осмелилась тревожить его странный покой, казалось, что сейчас он не здесь, а там, вместе со своими воспо-минаниями.
- А знаешь что? Я жалею! Я сделал тогда неправильный выбор! - он не за-плакал, но его голос дрогнул.
И единственное, что мне осталось - обнять его. Теперь настала моя оче-редь защищать... Дождь закончился.
Я опустила щит, защищавший меня от мира мёртвых. Призраки заполнили комнату. Их руки тянулись ко мне, а голоса нашептывали слова смерти. Но мне нужно было задать вопрос и получить ответ.
- Как мне помочь Эрику? Как снять с него проклятие? - мой голос звучал приглушённо, внутри всё дрожало от страха.
Призраки стихли. Тишина длилась несколько секунд, а потом голоса за-шептали с новой силой:
- Умри, умри, умри, умри, умри, умри. Тебе здесь не место.
Я сходила с ума. От этих ребят невозможно было добиться дельного со-вета.
Я снова попыталась возвести щит, но это оказалось не так уж и легко. Души умерших отчаянно сопротивлялись.
В итоге я одержала над ними верх, это ослабило меня. Но сильнее слабости было огорчение, ведь я так ничего и не узнала.
Мы всё больше времени проводили вместе. Никогда прежде я не думала, что посторонний человек сможет заменить мне семью. Эрик дал мне другую жизнь, он пытался залечить мои раны. А я ничего не могла дать взамен.
Его чувства ко мне казались дружескими, но я ошибалась. Однажды всё изменилось. Я помню тот момент, так ясно, словно это было только вчера.
Мы в очередной раз читали книгу на поляне. "Ромео и Джульетта". Я уже прочитала свою фразу, но Эрик почему-то медлил. Я повернула голову в его сто-рону, чтобы напомнить ему о его обязанности, ну или сказать что-нибудь осо-бенно едкое. Мои колкости всегда приводили его в чувство. Но все придуманные мною реплики так и не были произнесены.
Глаза. Я видела лишь его глаза. Красивые, манящие. И стена, которую я так долго выстраивала, была разрушена, меня захлестнул водоворот незнакомых прежде чувств. Я жаждала прикоснуться к нему, ощутить его тепло.
Эрик потянулся ко мне, а я потянулась к нему. Наши губы слегка сопри-коснулись. И я ощутила приятное тепло, растёкшееся по всему телу.
Это, должно быть, был самый короткий поцелуй в мире. Я вскочила на ноги, судорожно повторяя одно и то же слово:
- Нет, нет, нет... - я побежала прочь от этого места, надеясь оставить по-зади и Эрика, и то внезапно возникшее телесное влечение. Стена вновь была воз-двигнута.
Однако на следующий день я снова пришла на поляну. Я была рада видеть Эрика вновь, хотя и испытывала некоторую неловкость.
Я помню, как старалась не смотреть на него, потому что, как только я ви-дела его глаза, моё лицо заливала предательская краска. С моих губ срывались ка-кие-то глупости. Я пыталась начать разговор, обычный разговор о пустяках, но ничего не получалось. Между нами встала невидимая преграда.
Возможно, не будь я совершенно одна, я бы не стала ничего менять. Если бы Рома был рядом и поддерживал меня, я не нуждалась бы в Эрике так сильно. Но тогда...
Я представила себе свою жизнь в деревне без него, и меня охватил ужас. Моё сердце страх схватил своими цепкими лапками, а горло сдавил ледяной ру-кой.
Меня вполне устраивала роль близкого друга. Но...
Эрику этого было не достаточно.
Солнце уже садилось, когда я нашла в себе смелость сделать следующий шаг. Я поцеловала Эрика, он был настолько удивлен, что замер на какое- то мгно-вение, но потом ответил на поцелуй. Я запустила пальцы в его густые волосы, и мы полностью растворились друг в друге.
Я чувствовала, как его руки изучают моё тело. Мы упали на траву, мои пальцы скользнули под его рубашку. Когда с моих губ сорвался стон, Эрик от-странился. Эту черту мы ещё были не готовы перейти.
Я так хочу удержать тебя рядом с собой, что сделаю всё для этого. Даже, если мне придётся пренебречь своими принципами, я ни за что тебя не отпущу.
Отступление
Он никогда не испытывал такой сильной ненависти к себе. Он никогда не испытывал такого сильного преклонения перед Златой. Она стала его навязчивой идеей, идеалом. Эрик настолько сильно привязался к ней, что начал забывать про свою волчью природу. Но помимо божественного поклонения, его влекло к ней, как к женщине. Он не собирался ей в этом признаваться, Злата просто испугалась бы его.
Не стоило ещё признаваться и в том, что он стал чаще впадать в забвение, и что после каждой встрече с ней он забывался с какой-нибудь легкодоступной девицей. Эта правда была не для её ушей.
Она и так проявила мужество, не убежав прочь после его рассказа. Она была непорочной и чистой. Таким людям неминуемо суждено погибнуть в разла-гающемся мире. Свет больше не спасает от тьмы, он лишь сливается с ней, а за-тем полностью растворяется в грязи.
И если бы Эрик мог, он забрал бы Злату из этого мира. Они бы были вме-сте, вдвоём. Навсегда. Никто бы никогда не разлучил их.