А потом он увидел Марину. И почувствовал любовь, безграничную и силь-ную, как жизнь и смерть. Он не думал, что чувства могут жить и после.
Но они жили.
- Марина, - он протянул руку. Теперь уже зная, что Марина никогда от него не уйдёт. Они теперь навсегда будут вместе. Она не убежит от него, а он вечно будет отмаливать своё прощение, надеясь воскресить былые чувства.
- Нет, не надо, - она по-прежнему сопротивлялась их связи. Но её стальная воля была сломлена, и гордость уж не становилась между ними стеной. Они оба были на равных. Две бессмертные души, навсегда связанные и навсегда разлучён-ные.
- Ты должен жить, Ярослав, - она подошла к нему, борясь с желанием бро-ситься в его объятия, забыть о гордости. Но она была сильной. Она могла бо-роться с любыми трудностями. Ты сделал меня такой.
- Там твои близкие. Они погибнут без тебя. Злата - она слишком слаба, она не справится, пока может чувствовать и жить как человек. Она уязвима, - каждое её слово вновь возвращало его в реальность. И он понимал неизбежность скорого расставания с Мариной. Но теперь он знал одно: он вернётся за ней, и тогда они не расстанутся никогда.
- Как я могу вернуться? - его голос звучал сухо и надломлено. Он обычно с легкостью подавлял эмоции, но вдруг его самообладание исчезло. Ему хотелось кричать, умолять Марину одуматься. Но он не стал этого делать. Он вспомнил ещё одну девушку. И этой девушке нужна была помощь.
- Ты сын бога смерти. Тебе просто нужно этого захотеть, - её призрачные пальцы коснулись его руки. Как жаль, что теперь он не чувствовал прикоснове-ний, - ты знаешь. Ты не такой, как мы. Ты можешь выбирать.
Она легонько коснулась губами его щеки и прошептала:
- Я люблю тебя...
Но слова эти были лишь эхом в бесконечности. Он не смог ничего сказать ей, не успел. Он провалился в вечность.
Пока Ярослав находился в небытие, вся забота о стае легла на Эрика. Он не знал, что ему делать. Первый порыв - ворваться в деревню, растерзать всех, спа-сти Злату, потом он вспомнил про оружие, применяемое смертными, и понял, что дальше ворот ему не пройти.
Тогда он обратился к Елизаре, но она лишь сказала, что волноваться не стоит. Утром она окажет помощь, а сейчас всё бесполезно.
Но Эрик не мог и не хотел ждать до утра.
Где же ты?
Он сам не замечал, как мысленно звал Злату. Но отклика естественно не было. Между ними была сильная связь, но она не работала по их желанию. Она была лишь продолжением их самих.
Где ты?
Вернись ко мне!
Но ответом была лишь тишина. Пугающая и угнетающая тишина.
Остались лишь ожидание и надежда.
Глава восемнадцатая. Крови капли алые.
Я ухожу во тьму. С каждым шагом отдаляюсь от тебя и от себя прежней. Выхода нет. Пути назад тоже не существует. Пустота поглотит всё, что меня окружает.
Кап. Кап. Тело словно налилось свинцом. Я чувствовала могильный холод камней, пробирающийся под кожу. Не было сил открыть глаза.
Кап. Кап.
До сих пор ненавижу звук капель. С тех самых пор...
Шаги. Звон ключей и звук открывающегося замка. Кто-то подошёл ко мне. Я почувствовала холодное прикосновение к шее. А потом голос знакомый, но слишком холодный и пустой, произнёс:
- Ты должна выбрать сторону.
Дима. Ты не можешь оказаться одним из моих врагов. Ты не такой, как все. Ты не предашь.
Я с трудом открыла глаза, чтобы подтвердить догадку.
Дима смотрел на меня с холодным презрением. Никогда прежде я не ви-дела его таким.
- Что же с тобой случилось? - я протянула к нему руку. Сама не знаю за-чем. Утешить? Защитить его? Убедить в чём-то? Но в любом случае он меня от-толкнул.
- Ты! Ты со мной случилась! С того самого момента, как ты родилась, я слышал зов. Мы с тобой были связаны всегда. Но всё это чувствовал лишь я один, я сходил с ума и не понимал, что со мной происходит. Когда мы встретились, я решил, что теперь всё будет по-другому, - его голос упал до шёпота, - но тебе было всё равно, Злата. Ты держала меня на расстоянии, - он присел рядом со мной. И смотря ему прямо в глаза, я осознала, что это чудовище породила я сама. Породила своим незнанием, своей природой, своей неосторожностью. - А потом пришёл он. И пообещал мне свободу и... тебя, если я поклянусь служить ему и выполню парочку поручений.
- Это ты убил того парня в переулке?
- И я, и одновременно не я. Фактически твой дедушка, но под моим стро-гим руководством. Я занимаюсь магией с рождения, нас с сестрой обучали кол-довству долгие годы. Мы защищали деревню от посторонних глаз. А наши предки придумали специальные татуировки, благодаря им мы всегда чувствуем, если с кем-то из наших случается беда. Так стало известно, что твоя мать погибла. И именно с помощью этой татуировки Хронус вынудил её привести тебя сюда.
Наши предки приложили руку к тому, чтобы разделить лес на две части. Они обезопасили людей от тварей, живущих там. Те бреши в стене - порталы, по-зволяющие попасть в сумеречный лес. К сожалению, это не единственный путь, поэтому довольно часто туда забредают простые люди и уже никогда не возвра-щаются. А для стаи Ярослава эти границы несущественны.
Он замолчал. А я, глубоко вздохнув, стала придумывать план побега.
Местом моего заключения была камера. Я не знала, что здесь есть что-то похожее на тюрьму. Хотя чему удивляться? В этом адском месте всё было воз-можно.
- Он хочет, чтобы ты открыла темницу, - Дима коснулся моего плеча, - он хочет, чтобы ты освободила его.
- Нет! - я нашла в себе силы подняться с пола. Магия бурлила в моей крови.
Вы же понимаете, что всё это было иллюзией? Я с самого начала была лишь слабой, глупой девочкой, созданной для определённых целей. Меня никто не любил, никто не ждал. Мои близкие были заложниками моей собственной силы. Я была механизмом. Я была орудием. Но ни разу я не была просто челове-ком. Все мои попытки бороться - бессмысленные шаги в бездну. Судьбу нельзя изменить - первый урок, который я усвоила. Но её можно отсрочить, и я в это верю.
Я была готова сделать всё, что угодно, дабы избежать освобождения отца. Я понимала, во что может превратиться мир, и в моей голове созрел план спасе-ния. Не меня, а мира от отца. От мёртвой меня Хронусу не было бы толка.
- Тебя никто и не спрашивает, Злата. Он хочет дать тебе выбор: насильная жертва или добровольная.
Я вздрогнула, осознав, что моё самоубийство будет им на руку.
Я заметила, что дверь темницы не заперта.
Дима не считал меня опасной...
О как жестоко он ошибся.
Бывают такие моменты, когда мы становимся сильнее. Мы не знаем, от-куда в нас берутся эти силы. Вы просто чувствуете невероятную мощь внутри себя. Вам кажется, что даже свернуть горы не так уж и сложно. Просто надо захо-теть жить.
Я даже не помню, как оттолкнула Диму. Он не ожидал от меня такой прыти, не устоял на ногах и упал.
А я продолжала бежать, сбивая с ног людей, стоявших у мне на пути. Да они и не замечали меня, находясь в магическом сне.
Дверь. Выход. Свобода. Я со всей силой навалилась на дверь, и она откры-лась.
Мои губы с жадностью хватали воздух.
Силы неожиданно иссякли. Я почувствовала себя маленькой, избитой де-вочкой.
Но нельзя было сдаваться. Я побежала дальше.
Я знала, что нужно было выбраться за пределы ограды. Но все порталы, ведущие в лес, были закрыты, а идти к главным воротам равносильно самоубий-ству. Перелезть через высокую ограду - тоже не выход.
Главные ворота. Главные ворота. Главные вороты. Может это не такое уж и безумие? Есть ли там сейчас охрана? Ведь большинство жителей находилось совсем в другой части деревни.