— Хотя здесь есть вина Эвелин. Она обращала на меня слишком много внимания, постоянно одевала меня, расчесывала волосы, словно я был одной из ее кукол. Я думаю, Уолтер тайно ревновал.
Хотя Дэвид делал вид, что рассказывает крайне забавный эпизод, улыбка с его лица исчезла. Он убрал руку и уставился на кружку с кофе.
— У тебя с Эвелин особые отношения, не правда ли?
Он поднял голову, взгляд его глаз был слегка рассеянным.
— Почему ты сказала это?
Сердце Дианы забилось от волнения. Тем не менее она чувствовала, что они стали ближе друг к другу сегодняшней ночью, и она могла бы сказать ему что угодно.
— Она… она рассказала мне, что ты пережил, когда умерла ваша мать.
Плечи Дэвида заметно напряглись.
— О!
— Она также упомянула, что ты жил в ее доме.
— Да. Я никогда не забуду ее доброты.
— Дэвид? Могу я задать тебе еще один вопрос? А какие у тебя отношения с братом?
Сосредоточенно, маленькими глотками Дэвид потягивал кофе и молчал. Так и есть, это не ее дело, о чем он, вероятно, сейчас думает. Но нет, пожав плечами, он заговорил:
— Что я могу сказать? В детстве я обожал его. Он был моим большим братом.
— Но тем не менее вы больше не видитесь.
— Совершенно верно, мы не видимся.
— А что произошло между вами?
— Ты не знаешь?
— Нет.
— Честно?
— Нет. Вздохнув, он сказал:
— После смерти отца мы с Уолтером страшно рассорились из-за наследства.
— А разве не было завещания?
— Было, но к концу жизни отец стал сам не свой. И как я считаю, при составлении завещания Уолтер распорядился его состоянием по-своему. В то время я учился в колледже и не знал, что происходит на самом деле, а Уолтер пустил в ход все свое влияние. Согласно завещанию, все имущество перешло к нему. И хотя я не возражал против того, чтобы он стал президентом нашей ведущей компании, я и представить не мог, что отец оставит Уолтеру 70% всего капитала. — Даже сейчас глаза Дэвида стали болезненно сердитыми, а что же он чувствовал в то время? — Конечно, — продолжил Дэвид, — Уолтер любезно выделил десять процентов мне и Эвелин. Она получила еще дополнительную сумму, а я получил остальную часть владений отца — кучу старых заводов накануне их закрытия… Для Уолтера они не составляли никакого интереса.
— И «Убежище среди скал», — добавила Диана.
— И «Убежище среди скал», этот сарай по сравнению с нашим домом в Пенсильвании, — согласился он.
— Который Уолтер оставил себе.
— Верно. Это потрясло меня, потому что грабителем был мой собственный брат.
— А что произошло потом? Что ты сделал, когда обнаружил, что тебя облапошили?
Мускул на его подбородке дернулся.
— Несмотря на длительный судебный процесс, практически все осталось как есть. Я окончил школу и занялся старьем, которое Уолтер столь щедро оставил мне. — Наступило молчание. — Забавная штука — старье… — На губах у него появилась улыбка.
Она не понравилась Диане.
— Эти старые заводы все еще принадлежат тебе?
Он кивнул, не скрывая удовлетворения.
— И основной капитал Уолтера потерял в цене! Диане также не понравилось, как он засмеялся.
Дэвид, несомненно, был оскорблен, глубоко обижен, в результате ожесточился и, возможно, стал мстительным.
— Вы так с ним и не разговаривали больше? Дэвид долгое время молчал, сосредоточенно глядя на скатерть.
В глубине души Диана почувствовала, что это не все, что в прошлом было еще кое-что, нечто такое, о чем он думал даже теперь. Но как близки они ни стали друг другу, он не собирался рассказывать ей всего.
— Нет, мы больше не разговаривали, — сказал он наконец.
— Ты никогда не скучал о нем? Я имею в виду, у него есть жена, двое сыновей, которые являются твоими племянниками…
Странная тень скользнула по его лицу, и он несколько раз моргнул.
— Нет, они ничего не значат для меня. Предмет разговора был исчерпан.
Слава Богу, что было воскресенье!
Даже не сняв с себя свитера, одолженного у Дэвида, Диана упала на постель и сразу же заснула. Проснулась она около полудня. Довольно улыбаясь, она прижала к себе толстый свитер и глубоко вдохнула его запах, который явно был запахом Дэвида. Затем она встала, чувствуя прилив сил, и долго плескалась под душем.
Она почти закончила расчесывать свои волосы, когда раздался стук в дверь. Это был Дэвид.
— Привет, — сказал он, улыбаясь.
— Привет. — Ее изумило, насколько она счастлива, что видит его снова. — Что ты делаешь так рано?
— Диана, уже около часа дня.
— Правильно. Но когда ложишься спать в пять утра, час дня — это рано.
— Можно войти или ты предпочитаешь разговаривать, не снимая цепочку?
Диана рассмеялась и открыла дверь. К большому удивлению, он легко поцеловал ее в губы.
— Ты, наверное, еще не завтракала.
— Угу. А что это у тебя?
— Булочки. Если ты поставишь кофе, я, может быть, даже дам тебе одну.
— Договорились, мистер.
Танцующей походкой Диана удалилась на кухню.
Они решили устроить пикник, одевшись в купальные костюмы и захватив булочки и кофе в маленькую песчаную бухту у подножия скалы. Сидя скрестив ноги на одеяле и чувствуя на спине горячие лучи солнца, Диана чуть не мурлыкала от удовольствия.
— Я положительно чувствую себя гедонист-кой, — призналась она, стряхивая с колен последние
крошки.
Дэвид взглянул на нее с довольной улыбкой.
— У тебя дар превращать в празднество самые простые вещи.
— Не простые, а самые лучшие.
Темные волосы на его груди блестели на солнце. У него было невероятно красивое тело. Неудивительно, что прошлой ночью она так живо реагировала на его близость.
Попытавшись отмахнуться от этих воспоминаний, она достала книгу из сумки.
— Что ты читаешь?
— Стендаль, «Красное и черное».
— О, это как-нибудь связано с Сисси?
— Нет. Читаю для собственного удовольствия.
— Ты уже дошла до места, где Жюльена застают с женой мэра и он бежит по двору, преследуемый по пятам сторожевыми псами? — Диана отрицательно покачала головой. — Это бесценно. Я всегда думал, что из этого получилась бы грандиозная сцена в кино. В чем дело? — Он замолчал, глаза его смотрели настороженно.
— Ну и ну! Когда это ты читал Стендаля?
— Ты думаешь, я не умею читать?
— Когда я была в школе, мне казалось, что бизнесмены не читают книг.
— Какой снобизм!
— Я не сноб.
— А вот и да. Но это к делу не относится. Почему ты решила, что у меня диплом бизнесмена?
— Ну… и что же ты в таком случае изучал? Он сел и достал из ее сумки щетку для волос.
— Повернись. — Посадив ее между ног, он начал расчесывать ее волосы. Диана закрыла глаза и расслабилась. — Знаешь, у тебя великолепные волосы.
Диана не знала, стала ли у нее гусиная кожа в результате его нежного поглаживания или от услышанного комплимента. С удивительной ловкостью он заплел ее волосы в косы и закрепил их эластичной лентой. После этого прикоснулся легким поцелуем к обнаженным плечам Дианы и повернул ее к себе. От близости его губ голова у нее пошла кругом.
— Археологию, — прошептал он. Диана моргнула.
— Что?
— Я изучал археологию.
— Ты меня обманываешь?
— Не-е. Я собирался путешествовать по миру в поисках потерянных цивилизаций.
— В самом деле? — Она коснулась пальцами его лба, отодвинув прядь выгоревших на солнце волос. — Это нечестно, твоя жизнь была испорчена из-за жадности Уолтера.
Он наклонился продлевая ее ласку.
— Я сам сделал выбор. Я не обвиняю его за это.
— Тебе недостает твоей археологии?
— Нет. Это было увлечение моей юности. Как и любовь. — Он закрыл глаза, когда она пальцами коснулась его губ. Наконец он схватил ее за кисть руки. — Диана, ради Бога. Я только человек. Перестань меня дразнить.
Ее щеки заалели.
— Я… я не сообразила.
Она отодвинулась и обняла руками свои колени.
— Итак, вернемся к археологии. Ты уверен, что это увлечение прошло? Я не могу видеть людей, занятых тем, что им совсем не нравится.
— Я тоже. Вот почему я занимаюсь бизнесом. Я попал в него не по своей воле, но стал заниматься им, обнаружив, что мне это нравится.