Я все о ней знаю. Я видела семейные альбомы. Я читала газетные вырезки. Я знаю, как сильно ты ее любил и как страдал, когда она оставила тебя ради Уолтера. — Ей снова стало больно. — Я также знаю, что именно она стала побудительной причиной твоих успехов. Ты сколотил свое состояние, чтобы произвести на нее впечатление и показать, что она потеряла. Именно из-за нее ты перестал увлекаться другими женщинами.
Дэвид взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Но я уже увлекся другой женщиной.
— Разве?
Дыхание у нее стало пропадать. Глаза у него сощурились.
— Продолжай. Что еще ты знаешь обо мне и Гленде? Я умираю от желания услышать об этом.
Она опустила глаза.
— Для меня совершенно очевидно, что ты без ума от нее. Если бы ты мог видеть свое лицо, когда она и Уолтер приехали, то понял бы, что я имею в виду.
Он отпустил ее и подался вперед, опершись локтями о колени.
— Бога ради, Ди! Эти двое обманули меня, унизили. Они исковеркали мне жизнь. И внезапно после тринадцатилетней холодной войны появились у меня перед глазами. Ты, возможно, и увидела что-то в моем лице, но, поверь мне, это было лишь желание искалечить их.
— Но… но я видела, как ты гулял с ней на следующий день.
Он горько рассмеялся.
— А ты слышала наш разговор?
— Нет, но ты, безусловно, выглядел счастливым и довольным.
Горло у нее сжалось, и говорить становилось все труднее.
— Снова правильно, мисс Всезнайка! Но это было только потому, что я наконец высказал то, что у меня накопилось к ней и к моему брату, — то, чего я не мог бы сказать даже месяц назад. Я почувствовал себя освобожденным, выпущенным на волю.
— И это все? — Да.
— Итак, вы помирились.
— Я не совсем в этом уверен. Они извинились передо мной и Эвелин, что нас слегка шокировало, и Уолтер пригласил меня в Мэйплкрофт. Возможно, мы проявили вежливость ради Сисси. Я не знаю. Время покажет. — Он помолчал, и веселые искорки появились в его глазах. — Значит, ты думаешь, что все эти годы я томился по жене моего брата?
— Да.
Диана, отвернувшись, нервно прикусила губу.
— Хорошо. Я допускаю, что она оказывала на меня определенное воздействие. Я был обижен и чертовски зол, когда мы порвали друг с другом. Я ожесточился и признавал лишь ничего не значившие короткие любовные связи. Но это продолжалось недолго и быстро закончилось. К несчастью, в представлениях многих людей моя репутация не изменилась. Но, честно говоря, я уже давно стал другим. Конечно, я скрывал от посторонних свое истинное лицо. Гленда была лишь частью случившегося, совсем маленькой частью. Я просто достиг точки, когда никого не хотел подпускать близко к себе. Но в любом случае я не хочу, чтобы ты думала, будто отступила на второй план перед призраком моего прошлого. Я переболел Глендой много лет назад, в моей душе не осталось места для нее.
— Но откуда мне знать? Ты же никогда не говорил мне. Ты вообще отказывался говорить о ней.
Он расстроенно вздохнул.
— Я знаю, но надеялся, что ты поймешь. О своей личной жизни я прекратил разговоры много лет назад. В юности у меня было много эмоциональных встрясок, досталось мне и от репортеров, которые всегда перевирали мои слова. Но даже когда их передавали правильно, все равно было обидно видеть, что твоя личная жизнь становится достоянием гласности. Меня унижало, что мои чувства обсуждаются всяким и каждым. Вскоре я начал чувствовать злость, когда кто-нибудь спрашивал меня об этом. Наверное, в итоге я превратился в отвратительного человека и не понимал этого до тех пор, пока моя агрессивность не стала причиной непонимания, возникшего между нами. Я больше никогда не буду замыкаться. Обещаю тебе. Эй! — Он поднял ее подбородок. — Если ты думала, что я тоскую по Гленде, то что, по твоему мнению, происходило между тобой и мной?
— Не знаю. Временами я хотела верить, что это настоящее чувство, но большей частью понимала, что у тебя не было намерений увлекаться всем сердцем. Ты сам мне так сказал, помнишь?
— Конечно.
— В таком случае я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым или обязанным мне чем-либо. Я большая девочка. И я справлюсь.
Она надеялась, что он не заметит, как дрожат ее губы.
Дэвид посмотрел на нее долгим спокойным взглядом.
— А как насчет пожизненного обязательства? С этим ты тоже справишься? — Диана открыла рот, но издала лишь какой-то глухой звук. — Ди, я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю. Пожалуйста, не покидай меня снова!
Его голос дрожал от нежности и страстного желания. Внезапно она очутилась в его объятиях, и они прильнули друг к другу так, как если бы никогда и ни за что не хотели расставаться.
— Я так люблю тебя, Дэвид. Всегда буду любить.
Никогда раньше у нее не было случая произнести эти слова вслух, а сейчас, когда он представился, прилив счастья затопил ее.
Дэвид откинулся назад и сунул руку в карман своих джинсов, откуда достал голубую бархатную коробочку с кольцом. Ее взгляд затуманили слезы.
— Я собирался подарить тебе это прошлой ночью. Предвкушая это, я и выглядел таким счастливым вчера.
В его голосе прозвучала ирония.
Никогда еще Диана не видела его таким. Мальчишеский пыл, нежное очарование, спокойствие — все это из-за нее.
— Ты выйдешь за меня замуж, Ди? Пожалуйста, выйди за меня замуж и избавь меня от мук.
Она засмеялась и заплакала одновременно: неужели этот глупец хоть на минуту мог поверить, что она скажет «нет»?
— Да, я выйду за тебя замуж.
Он надел ей кольцо на палец и снова заключил в свои объятия.
— Ты сделала меня самым счастливым из всех людей. Я не тороплю тебя. Я знаю, ты пережила много горьких минут из-за неудавшейся свадьбы прошлым летом.
— Прошу прощения, но я готова поторопиться, если ты захочешь.
Она обвила его руками за шею так крепко, как только могла, упиваясь ароматом его волос, с восторгом чувствуя колючие небритые щеки.
— Правда?
— Конечно. Хотя у меня есть один вопрос: ты собираешься сохранить дом в Ньюпорте?
— Ты еще спрашиваешь?
Он развязал пояс на ее халатике, и рука его скользнула туда, куда ее тянуло.
Она пыталась сдержаться, потому что у них было еще много тем для разговора, но знала, что он тут же уловит ответную дрожь.
— Дэвид, ты не будешь возражать, если я буду преподавать и после того, как мы поженимся? Не здесь, в Фервью…
Она вынуждена была замолчать, мысли у нее смешались, дышать стало нечем.
— Продолжай, — шепнул он, целуя ее в ухо.
— Н-не здесь. В Ньюпорте. Я думаю… О, Дэвид…
Ее руки очутились в его волосах, губы их стали одним целым.
Когда наконец они разъединились, в голове у нее не осталось ни одной связной мысли. И когда он прошептал:
— Конечно, все, что ты скажешь, — она понятия не имела, с чем он соглашается.
— Я думаю, нам следует войти в дом, Ди, если твои соседи не придерживаются крайне либеральных взглядов.
Он улыбнулся, прикоснувшись легким поцелуем в уголок ее рта.
— Да, да, конечно.
Диана прильнула к нему, когда они поднялись с крыльца, но когда проходили через двери, она схватилась за косяк и обернулась.
— Дэвид, откуда взялся вертолет?
— Он ведь тебе понравился? Я готовил тебе сюрприз. Вертолет для поездок, для того, чтобы сократить время и посылать вместо себя других. Но поскольку я все же должен время от времени показываться в офисе, то я решил построить площадку для него в «Убежище среди скал». Как ты думаешь, найдется там место? Выберем его вместе.
— Я, — она начала смеяться, — я думаю, что не дождусь, когда вернусь.
— Мы можем добраться туда за час.
Он заглянул ей в глаза и озорно улыбнулся.
— Лучше за два часа, — сказал он, прижимая ее к себе.
Однако не успели его губы прикоснуться к ее, как они услышали шум подъезжающей машины. Затем еще одной.
Диана тяжело вздохнула.
— Нет, любимый. По-моему, мы не выберемся отсюда, по меньшей мере, в ближайшие три дня. Ты вот-вот познакомишься с моими братьями.