Заповедник
День пятый после вступления в Федерацию планеты Земля.
Когда шло общемировое голосование, я был в глубочайшем запое и пропустил это важное для человечества событие. Когда объявили результат: наша планета вступает в Федерацию - я шарахался по улицам в поисках бутылки или Степаныча, который снабжал исправно нашу пьющую троицу. В отличие от меня и Петровича, Степаныч был мужем и отцом вполне благопристойного семейства. И, несмотря на его запойность, родичи старались заботиться о нем по мере сил: отмывали, откармливали всякий раз, как непутевый муж вваливался домой. Ну и давали на бутылку, когда он умолял. Жалели, в общем. Хотя на их месте я бы гнал поганой метлой алкоголика. Да-да, сам алкоголик и говорю так потому, что знаю: все эти клятвы: я завяжу, трубы горят, в последний раз, мне очень плохо, умираю... всё это пустое. Нам нравится так жить, и завязывать с кайфом нахаляву мы не собираемся ни при каких обстоятельствах. Не собирались - до тех пор, как объявили про эту чертову Федерацию с её благодеяниями для всех подшефных мирков. Не, ну это хорошо, не спорю: почистить планету от мусора, восстановить экологический баланс, о ресурсах позаботиться... но вот ещё одно их нововведение: очистить землю от людей, прожигающих жизнь впустую в помутненном сознании: алкоголиков, наркоманов - это совсем уже! Я протестую! Что мы, животные какие паразитирующие? Мы тоже люди! Говорят, даже курильщиков не пощадят, типа загрязняют воздух. Тогда уж гребите и водил с их выхлопными газами!.. Что-то я разошелся совсем, Степаныч, наливай! Так вот, едва продрал глаза наутро, как узнал, что идет облава. Собирают по улицам, подвалам всех, кто мало-мальски пьян или обкурен, потрошат ночные клубы и притоны... Родственники, конечно, пытаются прятать горемычных своих бухариков, но поздно. Вообще-то, справедливости ради, надо заметить, что началось это не сразу. После голосования людям дали три дня, чтоб прийти в себя и взяться за ум, шанс такой, значит, неблагонадежным. Кто решит завязать и остаться - успеет. Ну а я пропил эти три дня, не ведая, не вникая в политическую обстановку и в то, собственно, что празднуют люди на улицах. Праздник - это всегда здорово, испокон веку в праздничный день нальют, потому что весь город упивается. В праздники мы сливаемся с общей массой и становимся вроде как не хуже других, даже дорого одетых, но налитых водкой и пивом по самые уши. Вот странно: с наркотиками и алкоголем борятся, а продажу не запретили, даже цены снизили. Ну, кто же из наших сам решится при таких условиях противостоять искушению? Никто. Все надеются, что это пустой шум и ничего не случится. А вчера Петрович заполз в наш подвал весь белый, говорит, прямо на улицах людей собирают и загружают в фургоны, тех, кто сам идти не в силах - просто закидывают, как мешки. Он сам еле успел спрятаться. Кругом плакаты, листовки, с призывами. Мол, приходите сами, приводите своих запойных, которые в печенках у вас сидят уже, мы поможем. Интересно как? Нет человека - нет проблемы? Степаныч принес две бутылки и новое слово «наркозаповедник». Говорят, это мирок, созданный Федерацией в соседней системе специально для таких забулдыг, как я и мои друзья. В листовках об том, якобы, написано, да кто ж вчитываться будет. А если и будет - то кто поверит в то, что есть такое место, где текут спиртовые реки с героиновыми берегами, а поля - табачные и конопляные - кури, пей, нюхай сколько влезет в компании себе подобных, вдали от нормальных людей! Угробляй, типа, свою жизнь, но не в ущерб обществу, в условиях, приближенных к потребностям! Вот и мы не поверили, когда это общество так трепетно заботилось о нас? Дружно решили: вывозят за город, да и расстреливают, чего цацкаться? Никому мы не нужны... Уроды. У меня семьи давно уж нет, а ведь жена была, даже дочку родили, а потом... познакомился на работе с Петровичем - и пошло-поехало, заливал трудности быта с маленьким ребенком сначала пивом, а потом уж всем подряд. Настоящие, матерые алкоголики всегда начинают с пива, оно незаметно так убивает мозг и потом ты уже и не понимаешь, кто ты и как дошел до жизни такой. А потом я потерял семью, а позже с Петровичем вместе и работу. С тех пор вот слоняемся, ночуем в подвале (а теперь каждый раз на новом месте, все подвалы прочесываются еженощно), воруем да побираемся. Ну а что в этом такого: лишило нас общество работы - пусть кормит! И поит. У Петровича вроде тоже нет никого, так что, по сути, он бесполезен, а вот Степаныч - наш ангел-поитель, мы его трепетно любим и бережем. И как же замечательно, что он не бросил нас, не ушел домой исправляться в те три дня, загнулись бы без него. И как теперь жить? В вечном страхе быть обнаруженными? Петрович нервничает, говорит, что никогда так за жизнь не цеплялся, даже когда была жива ныне покойная супруга, когда болела... А я так думаю - надо переждать, скоро схлынет эта волна «гуманизма» и нас оставят в покое. И всё будет, как прежде.