— Серьезно. Наша миссия завершена.
Он поправил свой рюкзак, выглядевший тяжелее, чем по пути сюда, и был окружен той магической пустотой, которую мы испытали на себе вчера в Цитадели. Легко было догадаться, что в нем лежит Абетил. Труднее было понять, как ему это удалось.
— Ты достал Абетил? — спросила Рэйчел.
— Достал.
— И как это было сделано?
— Убеждением, — ответил Малахи. — Я убедил их, что в их же интересах одолжить нам камень и не дать своим гражданам узнать о способах, из-за которых они отказываются решать созданные ими проблемы. Включая тот факт, что люди могут владеть магией.
— Они думают, что люди ниже их, — сказала я. — Так что правда была бы оскорбительной.
— Именно так, — с улыбкой подтвердил Малахи. — Они не знают тебя так, как я.
— Значит, ты их шантажировал, — произнес Гэвин.
— Да.
— Если это сработало, замечательно.
— Вообще-то у меня есть просьба, — сказал Малахи Гэвину. — Не мог бы ты понести его обратно? Признаюсь, я испытываю некоторый дискомфорт от ношения предмета, аннулирующего магию, а нам еще идти до Завесы.
Мне показалось, что я увидела неуверенность в глазах Гэвина, но он пожал плечом.
— Конечно, — ответил он и, поскольку свой рюкзак он потерял, принял рюкзак Малахи и просунул руки в лямки. — Теперь мы можем убраться отсюда к чертовой матери, пока они не передумали?
— Отличный план, — сказала Рэйчел, и мы направились к лестнице.
* * *
Видимо, представители Консульства не были ранними пташками, так как город был практически пуст, когда мы покидали Цитадель, направляясь в сторону холмов.
Усвоив урок, мы начали путешествие, идя под покровом магии Малахи, и большую часть времени провели за разговорами о странностях Запределья.
Но это было не единственным, что меня беспокоило.
— Что не так? — спросил Лиам, идя рядом со мной в задней части отряда.
— Просто… до сих пор не могу поверить, что они дали ему уйти вместе с камнем.
— Он не ушел с ним. Он пригрозил открыть правду. Показать обман. Угнетать людей становится намного сложнее, когда они могут отличать правду от лжи. И увидеть настоящую природу коррупции.
— Ага, ты действительно думаешь, что их это волнует? Население должно знать о войне, о Завесе. И если они ничего до сих пор не предприняли, с чего им беспокоиться об этом сейчас?
Он остановился и посмотрел на меня.
— Ты думаешь, более вероятно, что ангел украдет артефакт, а затем соврет нам об этом?
— Он не религиозный ангел, — заметила я. — И да, думаю, большинство соврет при определенных обстоятельствах.
Лиам провел рукой по волосам.
— Думаю, лучше не спрашивать и надеяться, что он все сделал как надо. В конце концов, это его мир.
— Это как-то слишком для него.
— Это война, — произнес Лиам. — Не думаю, что нам стоит переживать на этот счет. Я спокойно приму тот факт, что он украл его после того, как вырубил охрану. Если брать во внимание то, что это место сделало с нами, да и скорее всего со своими же жителями, мне неважно, как он это сделал. Пока он у него, есть шанс на установление мира.
«В его словах есть смысл. А что по этому поводу думаю я?»
Думаю, меня в меньшей степени смущало то, как он его достал по части моральных соображений, чем возможность того, что они придут за нами, когда обнаружат, что тот пропал. Но после того, как мы прошли больше четырех часов и не заметили никакой погони, магического возмездия, неба в огне или апокалиптических всадников, намеревающихся найти и уничтожить нас, я перестала об этом думать.
Меня беспокоили мозоли. И ураган. И магическое оружие, с которым была связана моя мать, что не добавляло мне комфорта.
Мы продвигались быстро, слаженно и целенаправленно. Мы не проходили сквозь заросли ив, поэтому я предположила, что Малахи повел нас окружным путем. А также, что мы торопились вернуться. Но я не знала, из-за Благих ли это, урагана или Абетила.
Перед нами развевающимся пятном показалась граница, и тогда я почувствовала далекий грохот, похожий на гром далеко за горизонтом. А в воздухе почувствовалась горячая энергия. Я наклонилась, приложила руку к земле и уловила вибрацию под своими пальцами.
— Малахи, мы стоим на линии разлома?
— Нет. А что?
Я посмотрела на него.
— А то, что земля буквально движется у нас под ногами.
Выражение его лица не изменилось. Но в его глазах промелькнула тревога.
— Малахи, — произнес Лиам, подходя к нам. — Что это?
Грохот становился громче, по мере приближения становясь все серьезнее. Не гром, а биение воздуха.