Фред ухмыльнулся, наслаждаясь моим провалом, стыдом и смятением, подошел чуть ближе и наклонился так, чтобы нас никто не услышал.
- Это останется нашим маленьким секретом при условии, что ты больше никогда не назовешь меня полным именем. - Я едва сдержала порыв назвать его Фредериком. – Иначе месть моя будет страшна.
Он отстранился, подмигнул мне и ушел в неизвестном направлении. Я еще постояла в ступоре несколько секунд, а затем опомнилась и дала деру подальше от этих идиотских зелий из набора «Чудо-ведьма», лишь слыша позади себя разговор Джинни и Джорджа.
- А как действуют эти любовные напитки?
- Действие может продолжаться до двадцати четырех часов. Срок действия зависит от веса мальчика …и от степени привлекательности девочки, - объяснял Джордж.
Я прикрыла глаза, чувствуя, как щеки вновь покрываются румянцем, и пошла в другую сторону, намереваясь рассмотреть остальной ассортимент товаров.
После долгих скитаний без дела я наткнулась на одну занятную вещь, называющуюся «Драчливый телескоп». Любого нормального человека это название явно остановило бы, но не меня. Я поднесла его к лицу и чуть крепче сжала рукой, чтобы, в случае чего, случайно не выронить. И в этот момент что-то ударило мне прямо в глаз. Я взвизгнула, подскочила на месте и схватилась за ушибленную часть лица. Из телескопа торчала небольшая гирька на пружинке, которая, видимо, и послужила ударом. Поставив товар на полку, я метнулась к витрине, чтобы взглянуть на свое отражение, так как место удара неслабо побаливало, и – о, ужас! – у меня под глазом красовался огромный переливающийся синяк! Я моментально зачесала волосы на левую сторону, чтобы прикрыть свое увечье, и направилась на поиски кого-то из близнецов. Мне было суждено испытать позор номер два за сегодня.
Надеюсь, этим все ограничится, хотя моему невезению нет пределов.
Мне повезло, и Джордж стоял у прилавка один, потому что подколы Фреда я бы не выдержала, учитывая инцидент с амортенцией. Я приблизилась к парню, опустив голову и глядя на него исподлобья. Джордж вопросительно посмотрел на меня, и я подняла голову, обнажая пострадавшую часть лица. Рыжий тут же расхохотался, привлекая к себе внимание окружающих, поэтому я тут же вновь завесила глаз копной густых волос.
- Что, Гермиона, понравился драчливый телескоп? – издевался он.
- Вместо того чтобы ржать, лучше бы помог мне от этого избавиться! – сквозь зубы процедила я.
- А, по-моему, тебе идет синий цвет, - хохотал тот.
- Я сейчас тебя так разукрашу, что мама не узнает, - буркнула я.
- Я уже говорил, что ты горячая штучка? – Парень подмигнул мне, но под моим негодующим взглядом сдался. – Ладно, пойдем, я дам тебе кое-что.
Джордж взял меня за руку и повел вслед за собой, а я еле волочила ногами, стараясь не отставать. Мы поднялись вверх по лестнице и вскоре оказались в уютной квартирке, где, по-видимому, близнецы и жили.
- Садись. - Джордж указал мне на мягкое кресло, куда я опустилась с удовольствием, а сам принялся искать что-то в ящике.
- Мило у вас тут, - сказала я, осматриваясь.
- Вот, держи, нам пришлось изобрести хорошее средство, ведь всю продукцию мы испытываем на себе. - Парень протянул мне небольшую баночку с белым содержимым. – Хотя с этим синяком ты выглядишь не так уж плохо, - хохотнул он.
- Издеваешься? – буркнула я, открывая мазь. – Я похожа на половину панды.
- Как насчет чая с эвкалиптом? – хихикнул Джордж, но я приструнила его убийственным взглядом. – Ладно, эвкалипта все равно нет.
- Кто так закрутил эту чертову крышку? – сдалась я.
- Дай сюда.
Джордж выхватил баночку из моих рук и одним легким движением открыл ее. Я намеревалась принять ее обратно, но у парня были другие планы. Он сел передо мной на пол и зачерпнул пальцами мазь.
- Наклонись поближе, Грейнджер, я не кусаюсь, - усмехнулся он, и я, покраснев, подалась вперед.
Джордж аккуратно коснулся моего синяка, и я вздрогнула от того, что мазь оказалась холодной. Парень немного одернул руку, но через несколько секунд вновь стал намазывать мой постыдный синяк. Наши лица находились в опасной близости – так близко, что я могла сосчитать каждую светлую веснушку на его коже. Джордж был сосредоточен на моем глазе, а я буквально дрожала от того, как он нежно и бережно касается меня. В этих прикосновениях не было ничего интимного – всего-то кожа лица – но я ощущала, как мое тело покрывает мелкая дрожь.
Внезапно Джордж посмотрел мне в глаза, и я вновь забыла, как дышать. Он держал руку на моей щеке, а я старалась запомнить его взгляд, каждую его веснушку, каждую трещинку на губах. Мне это было нужно, так как до нашей следующей встречи около полугода – я должна была отложить у себя в памяти каждую деталь его лица, чтобы помнить его таким, представлять его таким и также близко, как сейчас.
Он отвел взгляд в сторону и резко убрал руку, поднялся на ноги и как-то неловко почесал рыжую макушку. А я бессовестно наблюдала за ним, ловила каждое движение и запоминала, как будто это могло помочь мне меньше скучать.
- Возьми мазь, помажь на ночь, и завтра уже все пройдет. - Парень протянул мне баночку.
- Спасибо, Джордж, - сказала я, пряча мазь в сумку.
- Когда ты уезжаешь? – спросил он, повернувшись в мою сторону.
- Послезавтра, - ответила я, скрывая грусть в голосе.
- Значит, теперь прощаемся до лета? – горько усмехнулся Джордж.
- Значит, до лета, - тихо повторила я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
- Когда собираешься в Нору? Не забывай, что у Билла и Флер свадьба намечается.
- В середине июля. - Я внимательно следила за Джорджем, пока он не знал, куда деть свой взгляд, руки – всего себя.
- Почему ты так смотришь? – не выдержал он.
- Прости, мне, наверное, пора, - немного смутилась я. – Дорогу найду сама.
- Гермиона! – позвал Джордж, когда я была у самого выхода, и я обернулась.
- Да? – Он немного замялся, а потом улыбнулся.
- Будь умницей.
Я улыбнулась в ответ и утвердительно кивнула.
- Как всегда.
В тот вечер я забыла обо всем на свете, в особенности о том, что хотела поговорить с Джинни о ее странном поведении. Мне было одновременно и плохо, и хорошо. Да, я уезжаю в Хогвартс, да, мы не увидимся полгода, но мы есть друг у друга, и это уже ничто не отнимет. По крайней мере, я хочу в это верить.
В школе все было по-прежнему. Гарри продолжал ходить на уроки по окклюменции к Дамблдору, хотя, по рассказам друга, директор каждую субботу совершал с ним прыжок в прошлое с помощью омута памяти. Конечно же, это касалось Того-Кого-Нельзя-Называть. Сразу вспомнился плакат, придуманный близнецами Уизли и висевший в их магазине:
Почему так всех волнует
Тот-Кого-Нельзя-Называть?
Лучше пусть народ волнует
Тот-Кто-Умеет-В-Кишках-Застревать!
Он хитёр, он шустер!
От него с давних пор
У всей страны запор!
Я улыбнулась. Мне слишком не хватало Джорджа, но, понимая безвыходность ситуации, я терпела и ждала. Полгода – это не вечность, я подожду.
В перерывах между занятиями у Дамблдора Гарри продолжал пользоваться странным учебником некого Принца-Полукровки, хоть я и настоятельно требовала избавиться от настораживающей книги. Рон в этот момент впервые заговорил со мной, только сказал он, что я завидую, ведь теперь являюсь не самой лучшей ученицей на зельях, да и по ЗОТИ приятель меня превосходит. Я тогда жутко разозлилась на друга за то, что он такого низкого обо мне мнения. Он лишь хмыкнул и направился к Лаванде, которая порядком достала уже даже, по-моему, его.
Еще одним увлекательным занятием для Гарри было подозрение Драко Малфоя в пособничестве Темному Лорду и принятии метки Пожирателя смерти. Я считала, что все это глупость: Малфой еще ребенок, да и слишком трусоват. Но моего друга было не переубедить. Порой упрямством он превосходил даже меня.
Джордж исправно писал мне по одному письму каждую неделю. Послание было коротким, но наполненным теплом и его неуловимым присутствием в моей жизни, которого мне сейчас так не хватало.