1.
Стрелка часов липнет к циферблату. Голова начинает гудеть точно также, как и людской улей принятых звонков.
– Благодарю за обращение в службу поддержки, – слова уплывают облаком в микрофон.
Скрипт, заученный наизусть, за три месяца работы в колл-центре не вызывал более никакой дрожи в голосе. Звонки, словно пробки в час-пик – снедали время тающей патокой и кроме раздражения не приносили ровным счетом ничего. Оглядывая комнату быстрым взглядом, замечаю пятнадцать таких же горбатых спин, уткнувшихся в немигающий взгляд экрана. Настроение, мягко сказать, не внушало радужных перспектив на этот вечер.
Это все ненадолго, скоро это закончится.
Клятвенное обещание и бесполезная мантра особо не спасали, но прикрепленная к рабочей перегородке записка внушала надежду на лучшее.
Меланхоличный ход мыслей прерывает короткий, хромающий на ритм, стук. Белобрысый безбожно матерится про себя, пока на том конце телефона его кроют не менее этажными выражениями. Он изображает висельника, а на клочке бумаги выводит «заявление об уходе». Чуть ниже, размашистым подчерком первоклассника, Котов интересуется, является ли смерть хорошей причиной, чтобы уволиться. Давлюсь смехом, получая недовольный взгляд старшего смены. У Илюхи это в крови – замечать, когда его участие строго необходимо в медицинских целях.
– Мы же увольняемся, да? – отключая микрофон, бросает он, пока на том конце надрывался несчастный клиент, у которого в очередной раз отключился интернет. – Я готов клеить наклейки на бананы…
– До конца смены минут десять. Просто расслабься, поставь его на удержание и занимайся тем, что ты делаешь лучше всего – развлекай меня.
Он ухмыляется, а я отмечаю про себя, что за это лето он успел с десяток раз понравится мне без влияния алкогольного опьянения, которое обычно становилось отличным оправданием для того, чтобы «ничего не помнить». Котов застрял занозой во всех моих воспоминаниях. С самого первого курса этот лицедей увязался за мной настырным, лисьим хвостом. Пройденные этапы безразличия, злости, ненависти, долины отчаянья и случайного секса, перешли в русло смирения. И случайного секса, который я мысленно оправдывала разделом «ничего не помню – ничего не знаю».
– Сегодня в паб? – отрывая меня от ностальгии, спрашивает Илюха.
– Было бы неплохо, но мама притащит своего хахаля на званный ужин. Меня просили быть рефери на этом празднике жизни.
Котов подъезжает ко мне на невесомые пару сантиметров ближе на крутящемся стуле. Как бы случайно задевая пальцами мои оголенные коленки. Простое, изученное до мельчайших деталей движение. Сейчас наклонится ниже, перейдет на полушепот, а дыхание будет щекотать мою щеку. Слишком знакомо и понятно.
– Когда познакомишь меня с семейством?
Я закатываю глаза и стряхиваю его ладони, пока старший смены не сделал неуместное замечание.
– Когда мне понадобятся тупые вопросы на тему: «когда уже замуж?» – ты будешь первым претендентом с конца.
Белобрысый улыбается как Чеширский Кот, щуря карие глаза.
– Ты сдашься, Соболева. Однажды путей к отступлению у тебя больше не останется, – уверенно заявляет, будто репетировал, – и тогда клетка захлопнется.
– Оскару этому молодому человеку…
– Ты, блять, еще раз вытворишь что-то подобное и можешь забыть про машину и свои цацки! – громогласно доносится из-за двери менеджера, по ту сторону комнаты.
Мы переглядываемся с Котовым, пока остальной колл-центр погружается в гробовую тишину. Трелью отзывается очередной звонок недовольного клиента, на который, как мне кажется, никто ответить так и не успеет. Все взгляды устремлены на закрытую дверь.
– Все перевернулось в доме Облонских, – отзывается Илюха. – Опять дебошир объявился?
– С жиру бесится от своей вседозволенности, да и все. Спермотоксикоз и дурость лечится кулаками по выхоленной морде, – мрачно бросаю я.
– На этот раз, все серьезно, раз он приперся на работу…
Оживление доходит и до соседнего ряда. Мобилизуются силы женского коллектива. К нам подкатывается Юлька, перехватывая спинку кресла как наездница. Каштановые косы подпрыгивают, когда та умащивается рядом с Котовым, посылая ему недвусмысленные взгляды.
– Есть предположение, что он запорол встречу с инвесторами, потому что Олег Леонидович орал на контроль качества сегодня все утро.
– Какой умалишенный доверит этому кретину хоть что-то? – бросаю я.