— А где твоя спутница? — задал я вопрос тыльной части своего отпрыска на фоне продуктовых полок.
Быстро схватив какой-то йогурт, Маркушев-младший отпил прямо из бутылки и всё-таки соизволил повернуться ко мне.
— Какая спутница? — невинно отозвался он.
— Полагаю, та, с которой ты ночью минут сорок весьма активно готовился к экзаменам.
— А, эта… — будто бы действительно что-то припомнил Саша. — Она уже ушла.
— Ты даже не угостил девушку завтраком?
— Ой, пап, ну, прекрати, — раздражённо выпалил сын. — Это жуть как старомодно. Сейчас никто так не делает.
— Хорошие манеры не выходят из моды, Саша.
— Пф-ф-ф!.. — он издал громкий выдох надутыми губами и закатил глаза. — Может, мне ещё жениться на ней надо было? Пап, времена изменились. Я понимаю, что сто лет назад, когда вы с мамой познакомились, всё по-другому было. Но сейчас девчонки сами бегают за парнями, и им это нравится.
— Если они бегают конкретно за тобой, это ещё не значит, что и за остальными — тоже. Ты просто выиграл в генетическую лотерею.
— Ой, ну, хоть где-то я выиграл! — Саша начинал потихоньку закипать. — Я не понимаю, почему ты на меня наезжаешь с самого утра! То, что у тебя никого нет, не значит, что все остальные должны также в книжках сидеть и от баб бегать!
— Как раз тебе было бы неплохо с книжками посидеть, — спокойно отозвался я, уже привычный к чрезмерной эмоциональности сына. — У тебя скоро экзамены.
Ещё пару лет назад Саша был вполне мирным, тихим подростком, но после смерти Кацуми у него то ли развязались руки, то ли стали вселятся черти, то ли гормоны заиграли в полную мощь. Войди в кухню прямо сейчас его мать, запомнившая сына четырнадцатилетним, она бы не узнала в этом красивом, но наглом и хамоватом юноше того самого Сашу, которого когда-то считала робким и застенчивым.
— Я помню про экзамены! У тебя других тем для разговора нет?! Чем больше ты мне напоминаешь об этом, тем меньше мне вообще хочется что-либо делать, чтобы поступить.
— Может, ты просто учиться не хочешь?
— Может, и не хочу! — огрызнулся Саша. — Знаешь, говорят же, что на детях гениев природа отдыхает. Так что будет с меня, не хочу испытывать судьбу!
Он нахлобучил руки на груди и показательно отвернулся от меня с надменным видом.
— А в армию ты хочешь?
— Думаешь, мне слабо? — вызывающе плюнул сын.
— Думаю, в армии будет несколько тяжелее делать укладку волос и маникюр. К тому с женским вниманием там туго.
— А теперь ты из меня пафосного придурка делаешь? Супер! То, что надо, пап! С самого утра!
Подскочив на ноги, он устремился к выходу из кухни, при этом продолжал выкидывать злобные фразы на ходу:
— Я не понимаю, зачем надо всегда всё портить! Чего ты таким образом добиваешься?!
— Я просто хочу тебя понять, — сказал я.
Саша остановился в дверях и долго молчал.
— Мама меня понимала, — сказал он, наконец. — Только вот она решила меня бросить.
— Она умерла, — сказал я, борясь с собственным приступом боли, обостряя его, потому что желал достучаться до сына, даже такими, негуманными методами. — Она не бросала тебя.
— Она покончила с собой! — закричал Саша. — Она. Покончила. С собой. Понимаешь разницу? Она не просто умерла. Она сама решила умереть! Она. Сама. Так. Решила…
Я подошёл к сыну и обнял его. Он стал отталкивать меня, а потом вдруг обессилел и разрыдался. Редкий случай семейного единения. Но в какой-то момент Саша устыдился своей мнимой слабости, вырвался из моих объятий и убежал в свою комнату.
Глава 6.
Отправитель: Мия
Получатель: Ю
«Присутствие твоего взгляда на моей коже подобно лезвию бритвы. Едва ощутимое, слегка щекочущие, чуть болезненное, смертельно опасное. Острая кромка проходится по каждой части моего тела, исследует каждую область, миллиметр за миллиметром. Твой приказ молчать, широко раздвинуть ноги и не двигаться парализует меня, и в тоже время заставляет бессильно истекать соками лишь от осознания того, как глаза твои всматриваются в мою плоть. Мышцы самопроизвольно сокращаются. Чувствую, как смазка скользит по перешейку от алого цветка к тревожно пульсирующему заднему входу. Я не уверена, чего именно хочу сейчас, потому что хочу всего и сразу, хочу тебя.