Пригладив её обворожительные локоны, я поцеловал её и прошептал в губы:
— В таком случае я сделаю тебе очень больно. Ты будешь плакать.
— Знаете, сколько слёз я уже выплакала, когда в очередной раз не могла до вас достучаться? Только сегодня, когда вы меня связывали, я почувствовала настоящую свободу, ещё не зная, что это вы. Но я понадеялась, что теперь свободна от привязанности к вам, и мне захотелось узнать, кто тот человек, что освободил меня. Потому я сняла повязку. Я хотела увидеть кого угодно, только не вас.
— Катя… — я вдохнул аромат её волос.
Я решался. Что-то внутри меня истошно орало: «Убери от неё руки!». А другая часть меня выла в отчаянии: «Она тебе нужна! Не смей её отпускать!».
В голове непрерывно кружились навязчивые строчки:
Прежде, чем завянуть, дай себя сорвать —
Вечное цветение нам не удержать.
Знаешь ты, наверное, сладко то, что в срок,
Наливайся соком белый лепесток.
Сказку не придумать, счастье не украсть.
Кто потом поможет нам с тобой упасть?
Видишь, как за нами рушатся мосты,
Остаётся пыль на словах пустых.
Пусть в нас тычут пальцем, нагоняя страх,
Только слишком рано каяться в грехах.
Ты коснись рукою огненного льва,
Прежде чем завянуть, дай себя сорвать.
Ты слушаешь шёпот неведомых слов,
И кружится голова...
Дай себя сорвать,
Дай себя сорвать.
(гр. Пикник — «Дай себя сорвать»)
— Катя, — заговорил я, наконец, — ты знаешь, что такое «стоп-слово»?
Она едва заметно кивнула.
— Мне в клубе перед сессией объяснили, что, если станет очень дискомфортно, мне надо сказать «Стоп». И мастер поменяет положение верёвок или полностью развяжет меня.
— Да. Здесь почти тоже самое. Иногда используют несколько уровней условных сигналов. Нижний — «всё хорошо», средний — «приближение к допустимой границе», высокий — «прекращение действий». Часто их калибруют по цветам: зелёный, жёлтый, красный. Это стандартная градация. Повтори.
— Зелёный. Жёлтый. Красный.
— Повтори со значениями.
— Зелёный — всё хорошо. Жёлтый — приближение к допустимой границе. Красный — прекращение действий.
— Хорошо. Запомни ещё один: чёрный — немедленная полная остановка действий. Повтори.
— Чёрный — немедленная полная остановка действий.
— Повтори все четыре уровня.
— Зелёный — всё хорошо. Жёлтый — приближение к допустимой границе. Красный — прекращение действий. Чёрный — немедленная полная остановка действий.
— Умница, — я прижался губами к её виску и несколько секунд оставался неподвижен. — Я не буду тебя щадить. Я сделаю всё, чтобы ты сказала «чёрный».
— Зачем?
— Затем, чтобы тебе не потребовалось повторения. Но, если не скажешь, я никуда тебя больше не отпущу.
— Никогда?
— Никогда.
— Обещайте.
— Обещаю.
— Хорошо. Я готова.
Сделав ещё один глубокий вдох, я выпустил Катерину и отошёл на полшага. Оглядел её. Она стояла спокойно, ждала. Я направился к комоду, на котором стояла подставка с мечами. В нижнем ящике я хранил часть своего личного инвентаря. Пользовался я ограниченным набором предметов, каждый из которых всегда тщательно подбирал. Не в моих правилах было коллекционировать ненужное барахло. Простые, но необходимые вещи составляли основу не только моей Тематической философии, но и жизни в целом. Сейчас мне нужны были лишь короткая верёвка и смазка.
Забрав оба предмета, я вернулся в центр комнаты и сказал Катерине:
— Встань на колени и заведи руки за спину.
Она молча повиновалась. Я подобрался к ней сзади, начал обматывать запястья верёвкой. Вязал гораздо туже, чем на сессии. Полагаю, с первых же витков она это почувствовала. Покончив с обвязкой, я переместился так, чтобы Катя видела меня. Она смотрела неотрывно. Меня возбуждал её взгляд. Он не был дерзким или напуганным. Он был решительным, готовым на всё, отчего мне хотелось сломить эту решительность одним махом.
И я это сделал.
Взявшись обеими руками за ворот платья, я рванул в разные стороны. Ткань треснула, разорвавшись в тех местах, где её соединяли пуговицы. Часть из них полетела на пол, часть осталась болтаться на нитках с обрывками материи. Катя охнула от неожиданности и растерялась. А я продолжил измываться над её одеждой, растягивая ворот по плечам, что дополнительно сковало Катины руки. Затем я грубо сдёрнул вниз бюстгальтер, открыв вид на полную, налитую грудь с крупными торчащими сосками.