Сжимаю зубы, стискиваю пальцы, едва себе их не сломав. Предложение отца абсурдно. Он пытается навязать мне свою модель отношений с женой. Для него как оказалось в порядке вещей иметь законную жену и вторую семью. Не берусь судить женщину, которая связалась с отцом, это сугубо их отношения.
— Я не пойду на это, - поднимаю на отца глаза. – Я не хочу и не собираюсь изменять своей жене. И тем более заводить на стороне ребенка. У меня есть дочь и на этом точка, - встаю, всем видом показывая, что разговор окончен. Поворачиваюсь в сторону двери.
— Ждешь, когда Назар у тебя с этой вертихвосткой все отнимет? Он может, он ни во что не ставит семейные ценности и верность семье. Нужно себя обезопасить.
— У тебя паранойя, папа, – замечаю, оглядываясь на отца через плечо. – Назар прекрасно умеет жить без нас, наших денег, нашего положения. Он это доказывал и не раз. На этом я вынужден тебя оставить, чтобы не опоздать с женой на мероприятие.
Выйдя из кабинета, в холле я обнаруживаю Лейлу и Инару. Обе прекрасны и заставляют меня улыбнуться. Дочка срывается с места и бежит мне навстречу. Подхватываю ее и прижимаю к себе. Тема детей болезненная. Отец давит на то, о чем мы с женой предпочитаем не думать, потому что потом трудно приходить в себя.
— Машина нас ожидает, - Лейла сдержано улыбается, поправляет платье Инары. Не просит ее опустить, не отчитывает за то, что позволяю себе иногда проявлять ненужные эмоции. Сама Лейла относится к дочери строго, у нее очень завышенные ожидания, которые Инара не всегда оправдывает, чем сердит супругу.
Я опускаю дочку, беру ее за руку. Лейла выходит первая, но задерживается на крыльце, чтобы мы ее догнали. К машине идем вместе. Садимся на задние сиденья. Водитель трогается с места, возникает пауза. Каждый думает о своем.
— Папа, а мне можно будет с друзьями поиграть в игровой комнате? - обращается ко мне Инара через какое-то время. Я смотрю на профиль жены. Сдержана, холодна, никогда не проявит лишнего внимания.
— Конечно, - дочь внезапно обхватывает меня за руку. Хлопаю ладонью по ее ладони, ободряюще улыбаюсь. В каждой семье, где есть дети, родители исполняют роль злого и доброго полицейского. Я играю вторую роль. Слишком редко вижу дочь, мало уделяю ей внимания из-за занятости.
— Не думаю, что в этом платье тебе будет удобно в игровой, - Лейла поворачивает голову в нашу сторону. - Я не люблю, когда ты общаешься с детьми не нашего уровня. Играй только с теми, с кем я тебе разрешу.
Инара расстраивается, опускает голову, прячет ото всех погрустневшие глаза. Осуждающе смотрю на жену, она выгибает свою идеальную бровь, с вопросом в глазах встречается с моим взглядом.
Спорить бесполезно. У нее в семье так принято. Дружить только с людьми из своего круга, или с теми, кто принесет тебе выгоду. Остальных не замечать, делать вид, что их не существует. Дурной пример заразительный. Отец очень хотел быть в числе избранных любой ценой. Он получил свое. И чем больше он приобретал авторитет, тем пренебрежительнее становилось его отношение к тем, кого раньше он считал своим близким окружением, не сумевшие подняться на ступень выше вместе с ним.
Поэтому его не устраивает выбор Алана. Кира Кончаловская хоть и девушка с капиталом, но ее происхождение оставляет желать лучшего. Выбор Назара вызывает у него приступ раздражения и молчаливой ярости. Мира вообще не попадает под его критерии одобрения. Остается только догадываться, какого избранника отец подберет для Алины. Пока сестрица увлеченно учится в медицинском при одобрении любимого папочки. Никто из братьев не спешит снимать розовые очки с ее глаз. Пусть старика хоть кто-то беззаветно любит со всей юношеской пылкостью.
— Ты поговорил с отцом? – Лейла достает из сумочки пудреницу и смотрит на себя в зеркало. Идеальный макияж не требует коррекции.
— Да. Больше он не будет тебя беспокоить, - отворачиваюсь к окну.
— Папа приглашает нас на выходные в гольф поиграть, - между делом сообщает Лейла. – Он нас ждет, - в голосе появляются нотки, которые намекают мне на то, что отказываться нельзя. И если у меня планы, нужно их менять.
— Я понял, - сжимаю кулак, вдавливая его в колено.
Больше мы ни о чем не разговариваем. Возле административного здания садика нас ожидают. Лейла как идеальная жена идет за мной на два шага позади. Первым со всеми здороваюсь я, потом люди выражают свое уважение моей жене. Инару забирает воспитатель и уводит в актовый зал, где запланированы мероприятия для детей, мы идем в другой зал, где будут развлекать родителей. Наши места во втором ряду, первый ряд полностью пустой. Видимо специально так сделали, чтобы не заслоняли нам обзор сцены. К слову, второй ряд тоже пустой. Кроме нас с Лейлой никто не сидит. Директор таким образом выражает уважением к основным покровителям садика. По мне это чересчур.