Делла перечитала письмо, написанное ею Маршу, и добавила в постскриптуме, что очень по нему скучает. Она знала, что серьезная улыбка тронет его губы, когда он прочитает эти слова, а в серых глазах появится снисходительное выражение. Все-таки Марш гораздо симпатичнее этого смуглого итальянца с его тайнами! С Маршем так безопасно, так надежно, будущее четко обозначено, и отношениям не грозит никакая западня.
К ленчу Делла переоделась в белое пикейное платье. Проходя по ресторану к своему столику, она казалась безучастной ко всему. Джо Хартли тут же вскочил, приветствуя ее:
– Как вы прекрасно выглядите, мисс Нив! При виде вас у меня тут же разыгрался аппетит. Я ведь не завтракал. Немного болела голова.
– Неужели, мистер Хартли? – Она улыбнулась и присела за стол. – Интересно, отчего бы это? Морской воздух обычно развеивает все наши проблемы.
Он сердечно засмеялся, взглянув на нее проницательными и добродушными глазами, и присел на стул, который немного раньше занимал Ник.
– Налагаете на меня небольшое взыскание, да? Признаю, что я чересчур усердно прикладываюсь к бутылке последнее время, но все это из-за одиночества, моя девочка. Ничего нет страшнее одиночества, а ты и в толпе будешь чувствовать себя одиноким, если потерял самого близкого тебе человека. Ну а почему такая хорошенькая девушка, как вы, отправилась в круиз одна? Может, расскажете мужчине, который годится вам в отцы?
Весь обед Делла рассказывала Джо о временной потере певческого голоса, а он – о потере своей возлюбленной жены; они были так поглощены разговором, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто тоненькая девушка в белом увлечена господином средних лет с помятым лицом, освещенным глазами цвета морской воды.
После ленча они вместе покинули ресторан и отправились на палубу для отдыха выпить кофе.
После того как Джо обрезал и зажег свою сигару, он сказал нечто такое, что потрясло Деллу больше, чем она могла себе признаться.
– Жизнь – это длинная, ухабистая дорога, моя девочка, некоторые из этих ухабов могут нас довольно сильно растрясти. Но на этой дороге нас ожидает огромное вознаграждение, если ты найдешь человека, который вручит тебе приз настоящей любви. Все это весьма забавно, моя девочка. Так как не всегда этот идеальный партнер совпадает с нашими представлениями о нем. Меня нельзя назвать красавцем, с моей толщиной и лысой макушкой, но Мэгги любила меня, а она была красавицей. Могла завоевать любого мужчину, на которого взглянет, но ей понравился я, и никакой внешний лоск не мог сбить ее с толку, благодарение небесам. Что я хочу сказать тебе, девочка, – так это то, что ты никогда не будешь удовлетворена только карьерой. Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что ты на самом деле потеряла голос. То, что происходит внутри тебя, – это твой внутренний протест против карьеры. Думаю, твоя жизнь до сегодняшнего момента была такой загруженной и предъявляла к тебе так много требований, что у тебя не оставалось времени на настоящий роман.
Джо откинулся на спинку своего плетеного кресла и глубоко затянулся сигарой.
– Если бы ты была моей дочерью – как я уже говорил, ты достаточно молода, а я достаточно стар, чтобы это было возможно, – я бы посоветовал тебе именно это. На «Звезде» много развлечений… нет лучше места, чем корабль, для создания романтической атмосферы, особенно при свете звезд; можешь мне поверить, что ни мужчина, ни женщина по-настоящему не живут до того момента, когда сердце внутри их начинает переворачиваться при одном прикосновении. Мы просто влачим существование, и только любовь делает нас по-настоящему живыми. Поверь мне. Двадцать два года я наслаждался подлинной любовью, мне кажется, тебе приблизительно столько же лет, но ты еще не чувствовала, как твое юное сердечко переворачивается внутри тебя. – Джо изучал ее лицо сквозь сигарный дым, а затем грубовато проговорил: – В твоем сердце одна музыка, но оно не поет, правда? Сейчас нет, но это случится, запомни мои слова.
– Но… – Делла уже открыла рот, чтобы сказать ему, что через шесть недель она выйдет замуж за прекрасного человека, но почему-то не произнесла этих слов, и они вместе стали наблюдать через иллюминатор, как чайка присела на перила корабля и застыла, будто черно-белая скульптура.
– Красиво, – пробормотал Джо, – я начинаю жалеть, что я не художник.
Делла улыбнулась и подумала, что он совсем неплохо живописует словами. Она сдержала вздох, увидев, как изящная птица взлетела над яркой, шелковистой водой. Она понимала, что имел в виду Джо… тихая, прекрасная, волнующая песня переполненного восторгом сердца, слышимая и чувствуемая только теми, кто безудержно влюблен… опустошительное потрясение всех чувств, которое она никогда не испытывала… и, может, ей уже не суждено это испытать, так как ее судьба связана с Маршем Грэхемом.
– Моя Мэгги никогда не любила воду, вот почему мы никогда не путешествовали вдвоем по воде. – В хрипловатом голосе Джо слышались печальные нотки. – Затем самым непостижимым образом она вдруг промокала до костей, что и привело ее к смерти. Она выбежала под проливной дождь, чтобы поймать израненную птицу в нашем саду, даже не надев плащ. Она простудилась, через сутки началась пневмония, у нее была аллергия на лекарство, которое ей давали, и она умерла. Я спрашивал себя, почему доброе дело привело к такой несправедливости, почему такая чистая и сострадательная душа, как Мэгги, должна была уйти от меня. Ведь именно здесь, на земле, нам так нужны ангелы. На небесах, я думаю, их предостаточно после двух мировых войн и дюжины более мелких. В этом нет сомнений, девочка. Жизнь – слишком тяжелая и ухабистая дорога для путешествий.