— Прошу знакомиться, Софья — моя дочь, а это — Давид Нечаев, мой давний знакомый.
— Очень приятно, — я улыбнулась мужчине лет сорока, может быть сорока двух.
Вообще, я плохо разбираюсь в мужчинах. А в таком возрасте они кажутся мне все немного старыми.
Нечаев внимательно посмотрел на меня, кивнул и улыбнулся. Его улыбка оказалась довольно приятной. Даже обаятельной. В глазах странный блеск, какой-то тёмный и опасный. Но светлый костюм мужчины сразу расположил и расслабил, подсказывая, что его хозяин человек из интеллигентного общества, образованный, немного аристократичный. Впечатление неоднозначное, но это все, что есть на данный момент. Возможно, когда Нечаев заговорит, я буду знать о нём немного больше.
Почему-то внутри вместо равнодушной вежливости проснулось странное неосознанное любопытство.
— Добрый вечер, — сказала я, и второй раз слегка улыбнулась, чисто чтобы быть вежливой.
— Добрый, — голос его низкий, грудной, с басовыми нотами вначале слова и баритональными в конце.
Всего одно слово и ноты его голоса тут же запечатались в памяти как тревожно приятные. Заставляющие хотеть услышать их вновь.
— Ваш отец много рассказывает о вас, — проговорил Давид, внимательно рассматривая моё лицо.
— Я уже привыкла.
— Прошу вас к столу, ужин уже накрыт. Мы можем пройти в столовую, — позвал папа.
— Позвольте вашу руку, — негромко сказал Нечаев.
Мне стало немного неловко, посмотрела на папу, он едва заметно кивнул.
Подала руку Давиду, он легко стиснул мои пальцы. Я вздрогнула, почувствовав тепло его ладони. Показалось, что в этом движении было что-то чуть большее, чем обычное касание. Непривычное ощущение от незнакомого мужчины. Я не привыкла, чтобы меня касались, тем более вот так. Смущает так же его заинтересованный взгляд.
Лучше не обращать на это внимания.
В консерватории у меня была пара поклонников, которые также смотрели. Издержки известности, пусть и в узких кругах. Но одно дело когда смотрят парни, и совсем другое взрослый мужчина. Тут есть некоторая разница.
Мы сели за стол, Марта подала ужин.
Я не слишком голодна. Обычно перед такими ужинами немного кушаю, чтобы не выглядеть голодной. Под осторожным, ненавязчивым взглядом Давида беру приборы, отрезаю небольшой кусочек утки, кладу в рот.
Папа поднял бокал.
— За что пьём?
— Давайте выпьем за нашу тёплую, дружескую встречу, — сказал Давид, протянул руку к своему бокалу, я взяла свой с водой.
— Я рад, что мы договорились, — довольно произнёс папа.
— Да, кстати, вот насчёт договора, — Давид не стал пить, а поставил на стол свой бокал, — я хотел бы уточнить кое-какие детали…
— Да? И какие же? — папа удивлённо на него посмотрел.
— Я хочу пересмотреть наш договор в сторону более выгодную для вас, — выражение лица Нечаева стало вдруг непроницаемо-жестким.
— Очень интересно, — папа прищурился, и тоже поставил бокал.
Атмосфера явно накалилась. Между моим отцом и этим человеком есть какие-то невысказанные тайны и мне ни к чему их знать.
Я положила салфетку, собираюсь встать и уйти.
— Прошу вас, Софья, останьтесь, — проговорил Давид, пристально глянув мне в глаза.
От этого взгляда легкие мурашки пробежали по моему телу, как-будто предупреждая об опасности, которую он в себе таит.
Я посмотрела на папу, тот осторожно кивнул и ещё сильнее сощурил глаза, что внутренне тоже несколько напугало меня. Что-то происходит.
— Прежде, чем я озвучу своё решение, прошу вас, сыграйте что-нибудь, — сказал Нечаев, повернул голову и посмотрел на пианино у стены. Оно тут как раз для таких вот случаев.
— Чтобы вы хотели услышать? — спрашиваю вежливо, может пока я буду играть они как раз и договорятся, совсем не буду против.
Я встала.
— На ваш вкус, — Давид провёл взглядом по моей фигуре, задержал на груди, отчего румянец вспыхнул на моих щеках.
Кто он такой этот Нечаев?
Стало напряженно и неприятно внутри.
Я подошла к роялю, села на стул, удобно умастилась. Коснулась ладонями крышки, провела по ней пальцами и наконец подняла, тихо стукнув о переднюю стенку корпуса. Несколько движений пальцами. Ладони зависли над клавишами. Касаюсь ля бемоль, си бемоль и на несколько минут я забываю обо всём.
Давид
Она заиграла, я закрыл глаза. Чтобы не смотреть как она будет двигаться. Этим я хочу насладиться потом.
На несколько минут погружаюсь в транс от звуков, которые она извлекает из этого невзрачного на вид инструмента.