- Притормози, Лочи, пожалуйста… у меня действительно очень сильно колет бок…
- Мая, какого чёрта ты делаешь? Возвращайся к своим друзьям.
Она ловит меня за руку.
- Лочи, подожди…
Я останавливаюсь и резко отстраняюсь от неё, отступая назад.
- Послушай, я ценю усилие, но я бы предпочёл, чтобы ты просто оставила меня в покое, хорошо? - мой голос начинает повышаться. - Я не просил тебя о помощи, не так ли?
- Эй, эй! - она шагает ко мне, протягивая руку. - Я не пыталась ничего сделать, Лоч. Это всё была идея Фрэнси. Я пошла с ней только потому, что она сказала, что ты согласился.
Я провожу рукой по волосам.
- Господи, это была такая чертовская ошибка. Теперь я ушёл и опозорил тебя перед твоими друзьями…
- Ты спятил? - она смеётся, хватает меня за руку и раскачивает её, когда мы вновь начинаем идти. - Я рада, что ты ушёл! Ты дал мне предлог, чтобы тоже уйти.
Я проверяю часы, чувствуя себя слегка расслабленным.
- Знаешь, раз мама присматривает за детьми в этот раз, у нас есть целый свободный вечер, - я неуверенно поднимаю бровь.
Мая отбрасывает назад свои волосы, и улыбка появляется на её лице, её глаза оживлённо расширяются.
- О, ты думаешь бежать из страны?
Я улыбаюсь.
- Заманчиво… Но, может быть, нечто более похожее на просмотр фильма?
Она поворачивает лицо к небу.
- Но солнце светит. По-прежнему чувствуется, словно сейчас лето!
- Хорошо, тогда выбирай ты.
- Давай просто прогуляемся, - говорит она.
- Прогуляемся?
- Да. Давай сядем на автобус до Челси Харбор. Давай глазеть на дома богатых и знаменитых и бродить внизу у реки.
Прим. переводчика:
* экранизация одноимённого романа Майкла Каннингема.
**Smileys - сеть кофеен в Великобритании.
6
Мая
Пока мы идём по набережной Челси-Имбенкмент, я складываю свои пиджак и галстук и засовываю их в сумку, а тёплый вечерний бриз подталкивает к моим обнажённым бёдрам юбку. Солнце только начинает становиться оранжевым, роняя капли золота на чешуйчатую поверхность воды, похожую на кожу змеи. Это моё любимое время суток: день едва закончился, а вечер ещё не начался. Томные часы солнца растягиваются перед нами перед тем, как исчезнуть в тёмных сумерках. Высоко над нами виднеются тяжелые мосты, перегруженные движением: переполненные автобусы, нетерпеливые машины, безрассудные велосипедисты, мужчины и женщины, потеющие в костюмах и отчаянно желающие попасть домой, паромы и буксирные судна, проходящие под ними. Гравий хрустит под ногами, когда мы пересекаем огромные, пустые просторы между стеклянными офисными зданиями, проходим мимо роскошных апартаментов, которые прокладывают свой путь высоко в небо. Сейчас настолько солнечно, что мир кажется чистым от света, белоснежным. Я кидаю Лочену свою сумку, перехожу на бег, подскакиваю, подпрыгиваю и делаю колесо; зернистая дорога ощущается грубой под моими ладонями. Солнце на мгновение исчезает, и мы погружаемся в холодную синюю тень, когда проходим под мостом; звук наших шагов внезапно увеличиваются, отражаясь от гладкой поверхности подпорок, распугивая голубей и заставляя их взлететь. В нескольких шагах слева от меня, сохраняя безопасное расстояние для моих выкрутасов, шагает вперед Лочен, держа руки в карманах, рукава его рубашки закатаны до локтей. Тонкие линии вен видны на его висках, и синие круги под глазами придают ему призрачный вид. Он смотрит на меня своими яркими зелёными глазами и одаривает одной из своих фирменных кривых улыбок. Я улыбаюсь и делаю очередное колесо, и Лочен слегка удивленно увеличивает свой шаг, чтобы идти со мной вровень. Но когда он отводит взгляд в сторону, его улыбка исчезает, и вновь начинается покусывание губ. Несмотря на то, что он находится рядом со мной, я чувствую, что между нами непреодолимое расстояние. Даже когда он смотрит на меня, я чувствую, что он почти не видит меня, его мысли находятся в каком-то другом месте, вне досягаемости. Я теряю равновесие, выходя из переднего поворота, и падаю на него, почти с облегчением чувствуя, что он жив и надёжен. Он издаёт короткий смешок и ставит меня на ноги, но быстро возвращается к обкусыванию губ, его зубы бередят рану. Когда мы были маленькими, я могла сделать что-то глупое и разрушить заклинание, вытащить его из кокона, но теперь всё сложнее. Я знаю, что есть вещи, о которых он не рассказывает мне. То, что у него на уме.
Когда мы доходим до магазинов, то берём пиццу и Колу на вынос и идём в сторону парка Баттерси. За воротами мы блуждаем среди нескончаемой зелени, вдали от деревьев, наравне с солнцем, теперь находящимся на западе и теряющим свой блеск. Скрестив ноги, я рассматриваю синяк на своей голени, пока Лочен становится коленями на траву, открывая коробку для пиццы и передавая мне кусочек. Я беру его и, поднимая подбородок, вытягиваю ноги, чтобы почувствовать лучи солнца на своём лице.
- Это в миллион раз приятнее, чем проводить время с теми придурками со школы, - сообщаю я ему. - Уйти за тобой было хорошим решением.
Тщательно жуя, он одаривает меня проницательным взглядом, и я могу сказать, что он пытается прочесть мои мысли, ища скрытый мотив в моих словах. Я встречаю его взгляд, и уголок его рта дёргается вверх, как только он осознает, что я полностью честна.
Я заканчиваю есть раньше него, откидываюсь назад, опираясь на локти, и наблюдаю за тем, как он ест. Он явно голоден. Я открываю рот, чтобы сказать, что у него на подбородке кетчуп, затем передумываю. Однако моя улыбка не остаётся незамеченной.
- Что? - спрашивает он с кратким смешком, глотая последний кусок и вытирая руки о траву.
- Ничего, - я пытаюсь подавить улыбку, но с красными полосами на подбородке, взъерошенными волосами, рубашкой навыпуск и неряшливыми манжетами, свободно болтающимися вокруг рук, он выглядит как высокая, темноволосая версия Тиффина в конце тяжелого учебного дня.
- Почему ты на меня так смотришь? - упорствует он, вопросительно глядя на меня, но теперь уже с оттенком застенчивости.
- Да так. Я просто думала о том, что Фрэнси говорит о тебе.
В его глазах мелькает намёк на осторожность.
- О, только не снова…
- Твои ямочки, определенно, очень милые, - усмехаюсь я в ответ.
- Ха-ха, - он слегка улыбается и смотрит вниз, дёргая траву, румянец подступает к его шее.
- И у тебя поразительные глаза, что бы это ни значило.
Он смущен.
- Отстань, Мая. Ты просто выдумала это.
- Нет. Говорю же тебе: она рассказывает мне такие вещи. Что еще?.. Ах, да: твой рот, по-видимому, создан для поцелуев.
Он давится, обливая меня Колой.
- Мая!
- Я не шучу! Это были её точные слова!
Теперь он сильно краснеет, пристально глядя внутрь банки с Колой.
- Я могу допить, или ты всё ещё умираешь от жажды?
- Не пытайся сменить тему, - смеюсь я.
Он бросает на меня злой взгляд и пьёт до дна.
- Она даже сказала, что видела тебя через открытую дверь мужской раздевалки, и ты выглядел действительно…
Он пинает меня. По-прежнему полушутя, но все же больно.
Я в замешательстве. Под внешней весёлой маской он внезапно кажется расстроенным. Кажется, я случайно пересекла какую-то невидимую черту.
- Ладно, - я поднимаю руки в знак отступления. - Но ты понял, да?
- Да, огромное спасибо, - он криво улыбается, чтобы показать, что не злится, и затем отворачивает лицо от ветра. Наступает долгая тишина, и я закрываю глаза, ощущая последние лучи летнего солнца на лице. Спокойствие нервирует. Приглушенные крики со стороны игровой площадки доносятся до нас, словно она находится в миллионах миль отсюда. Где-то среди деревьев собака издаёт несколько коротких резких тявканий. Я переворачиваюсь на живот и подпираю подбородок руками. Лочен не понимает, что я наблюдаю за ним, все признаки смеха были полностью стёрты с его лица. Опираясь локтями на согнутые колени, он смотрит на парк, и я чувствую, что его ум работает. Ища на его лице признаки оставшегося раздражения, я ничего не нахожу. Только грусть.