Взяв семейное фото со стола, Владимир о чем-то задумался.
— Я понимаю тебя. А также понимаю то, насколько тебе это будет трудно сделать, — продолжил он, но уже более мягким тоном. — Но я смею надеяться, Кир, что ты не иссяк мудрости, что я старался привить тебе на протяжении всех этих лет. И вот именно она должна тебе помочь устоять в схватке с гордостью. Я верю в тебя, как бы верил в своего собственного сына.
Владимир, поставив рамку с фотографией обратно на стол, хотел было уйти, но внезапно остановился.
— Ах да Кир. Как там поживает Нинель? Слышал, Дмитрий купил ей ресторан в центре и вскоре должно быть открытие, — резко он увел разговор в другое русло, попытавшись сменой темы вывести своего собеседника из мысленного транса.
— Пригласительные? — спросил Соболь и посмотрел на дядю так, будто видел его впервые. – Точно, пригласительные, — ударив себя ладонью по лбу произнес он. — Я совершенно забыл о них. Да они пришли еще вчера. Твои, я утром отправил с курьером.
— Правда? — Соболев-старший снова окинул племянника, на сей раз недоверчивым взглядом, пытаясь привести того в чувство.
В ответ Кирилл слабо кивнул, снова настраиваясь на рабочую атмосферу.
— Вот и славно. Нужно будет заглянуть, — ответил Владимир и неспешным шагом направился в сторону выхода.
Когда дверь за спиной гостя закрылась в кабинете Соболева снова повисла гробовая тишина. Сам же хозяин стоял у окна и раздумывал над словами дяди. Он прекрасно понимал, что Роман — это не тот человек, которого стоит близко к себе подпускать. Морозов-младший напоминал ему гадюку: скользкую, мерзкую, изворотливую тварь, которая могла в любую секунду укусить.
Известный своим дурным нравом Роман часто, вместо клейма на память, оставлял людям шрамы, заработанные на подпольных боях без правил. Ради зрелищности боя он готов был идти на крайние меры и совсем не ценил человеческую жизнь.
Рассуждая над этим, Кирилл думал, неужели Дмитрий Морозов не видел, насколько гнилой у него отпрыск, когда передавал ему бразды правления клубом.
Да, заведение приносит хорошую прибыль семье, но если бы только Дмитрий знал, какой ценой достаются семье эти деньги.
А, может знает?
Вот поэтому и прощает сыну все его грехи.
Неожиданно раздумья Кирилла были прерваны звуком входящего сообщения. Соболь взял телефон. На дисплее появилось имя: «Глеб». Быстро прочитав сообщение от друга, Кир прихватил свои вещи и вышел из кабинета. Впереди его ждала ночь полная сюрпризов.
ГЛАВА 2. Верный друг
Черный «Ленд Крузер» стоял у входа в офис ровно в девять часов. За рулем был верный друг и правая рука Кира – Глеб Самойлов.
Будучи с Глебом еще со школьных времен закадычными друзьями, Кир доверял ему как самому себе и не боялся, за свою жизнь. Соболев часто советовался с другом, по поводу важных решений и зачастую, все его советы были дельными.
В свое время, Глеб даже настаивал на том, что в их сфере деятельности он хочет быть не просто управленцем, а одним из ведущих телохранителей. Но Кирилл боялся, что его друга, может постигнуть трагическая участь, которая в свое время постигла и его отца. Поэтому Соболев всячески отказывал ему в содействии и настаивал, что в роли поверенного он приносит куда больше пользы, чем в роли человека, подвергающего свою жизнь ежедневной опасности.
К счастью, после того, как в жизни Глеба появилась постоянная девушка, предложения по поводу переквалификации, отпали сами по себе. За что Кир был несказанно рад. Ведь каждый раз, когда он отказывал другу, думал, как ранит его чувства.
Возможно, Глеб даже думал, что Кир видит в нем человека, способного перебирать лишь бумаги и вести подготовку будущего персонала, но никак не телохранителя. Хотя, когда Глеб был рядом с ним, Соболь не боялся за свою жизнь, ведь точно знал, что друг всегда прикроет его своей грудью если того потребует ситуация. Так что, возможно, в роли правой руки, Самойлов рисковал куда больше, чем просто, если бы был щитом для влиятельных людей мира сего.
- Мог бы и предупредить, что задержишься, - заявил с ходу Кир и сел в машину.
Глею поправил зеркало и через стекло заднего вида посмотрел на него.
- Прости друг, ну ты же знаешь Леру. С этой подготовкой к свадьбе она сама не в себе.