Однако я никогда не испытывала ничего подобного. Ощущение нарастает, и мои губы приоткрываются, из меня вырывается внезапный стон. Я слегка наклоняюсь вперёд, навстречу Себастьяну, и чувствую, как вибрация оседает на шве моих джинсов, прижимаясь к моему клитору. Перед моими плотно закрытыми глазами вспыхивают искры, и я задыхаюсь, а звуки удовольствия уносит ветер.
Себастьян не слышит меня, он ничего не слышит из-за шума двигателя, уличного движения и завывающего ветра. Я чувствую, как горят мои щёки, когда понимаю, насколько близка я к краю пропасти. Отчаянно близка, так сильно, что мои руки сжимаются вокруг него, а бёдра прижимаются к его бёдрам в погоне за наслаждением. Я чувствую, что вся мокрая, трусики прилипают к складкам, когда я слегка извиваюсь на кожаном сиденье. Мой разум внезапно заполняют всевозможные запретные образы…
Себастьян, услышав мой стон, быстро осознал, что происходит, и съехал на обочину. Его руки, обвивающие мою талию, заставили меня повернуться к нему. Он расстегнул мои джинсы и, проникнув внутрь, завершил начатое. Затем, усадив меня к себе на колени, Себастьян снял свои джинсы и расположил меня на своём…
Я была так увлечена происходящим, что даже не заметила, как мы въехали на дорогу к боулингу. Образ Себастьяна, занимающегося со мной любовью на своём мотоцикле, сводил меня с ума, и я не могла сдержать дрожащий стон, ощущая вибрацию по всему телу. Мои ноги инстинктивно сжались вокруг мотоцикла, когда меня настиг оргазм. Мои пальцы впились в его пресс, сильно надавливая, когда я выгибалась навстречу ему. Себастьян напрягся, накрывая мою руку своей, и направил мотоцикл на парковку.
— Ты в порядке? — Крикнул он, когда мотоцикл начал замедляться. И тут я осознала, что он не понял, что только что произошло. Он подумал, что я испугалась. Чувство вины охватило меня, и я кивнула в ответ, как только мы остановились.
— Я в порядке, — говорю я, но мой голос звучит слишком хрипло. Себастьян заглушает двигатель, быстро выходит из машины и, подойдя ко мне, обнимает за талию, чтобы помочь мне спуститься. От его прикосновения я задыхаюсь, чувствуя, как кровь пульсирует в венах. Он останавливается, хмуро глядя на меня, и замечает, что я часто дышу, моё лицо раскраснелось, а веки полуприкрыты. В его глазах появляется понимание. Его руки на моей талии напрягаются, глаза темнеют, и я ощущаю, как воздух между нами словно наэлектризовывается.
Я ощущаю на себе его пристальный взгляд, словно он может проникнуть в самую глубину моей души. Чувствуя себя незащищённой и уязвимой, я замечаю, как на моих щеках вспыхивает румянец. Его глаза опускаются к моим губам, и на мгновение я думаю, что он может поцеловать меня. Здесь, вдали от моего отца, дома и всех ожиданий, возлагаемых на нас обоих, Себастьян может наконец-то сделать то, чего, как мне кажется, он хочет так же сильно, как и я.
Однако Себастьян медлит, его взгляд вновь поднимается, чтобы встретиться с моим. Он помогает мне слезть с мотоцикла, его руки нежно скользят по моей талии, оставляя на коже покалывающее ощущение. Когда он делает шаг назад и отдаляется от меня, я чувствую, как моя сердцевина словно наполняется льдом.
— Твои друзья, — наконец произносит он низким и хрипловатым голосом. — Что они на самом деле знают о твоей жизни?
Я с трудом сглатываю, стараясь не обращать внимания на то, как сильно стучит кровь в моих венах, и на то, насколько близко он всё ещё находится ко мне, ближе, чем мы оба предполагали.
— Они знают, что я богата, — говорю я наконец. — Что мой отец богат. Я думаю, они просто предполагают, что он занимается технологиями или чем-то в этом роде. Они определённо не знают о...
— Мафии, — добавляет Себастьян. — Я так и думал, что нет.
Я быстро качаю головой.
— Нет, конечно, нет. Я не могла рассказать им об этом.
— А я? — Спросил он, приподнимая бровь. — Что ты собираешься сказать им о том, почему я сегодня с тобой?
От этого вопроса у меня внутри всё сжимается. Я не задумывалась об этом. Зачем мне было это делать? За три года мне ни разу не приходилось объяснять, кто такой Себастьян. В колледже он словно растворялся в окружающем мире, исчезая, как только кто-то подходил слишком близко, у кого могли возникнуть вопросы. Его работа всегда заключалась в наблюдении. Но сегодня вечером ему будет нелегко затеряться в толпе. Даже в простой одежде его аура говорит о том, что в нём есть что-то опасное, что-то хищническое. Мужчина, с которым лучше не связываться. Он не тот человек, который, вероятно, часто здесь бывает, думаю я, прищурившись и глядя на неоновую вывеску над зданием, которая громко объявляет название заведения: «Реактивный боулинг».
Я нервно облизываю губы и замечаю, как взгляд Себастьяна снова почти незаметно скользит по моему рту, словно он отчаянно пытается не смотреть, но безуспешно.
— Ты мог бы стать моим другом? — Робко предлагаю я, и его брови сходятся на переносице.
— Что за друг? — Его голос всё ещё слишком низкий, слишком хриплый, чтобы этот вопрос звучал невинно. Узел в моём животе сжимается, а сердцебиение учащается в груди.
Я с трудом сглатываю.
— Такой друг, который не подпустит ко мне других парней, присутствующих здесь сегодня вечером? — Мягко предлагаю я, и Себастьян кивает.
— Я буду всем, что тебе нужно, принцесса, — его пристальный взгляд задерживается на мне на мгновение дольше, чем нужно, и я чувствую, как напряжение повисает в воздухе между нами. Я всё ещё ощущаю слабую, тягучую пульсацию между моих бёдер, чувствую, как ткань моих трусиков прилипает к ним, влажная от моего оргазма.
Он заставил меня кончить, а сам даже не знает об этом. По мне пробегает дрожь. Он никогда не должен узнать. Интересно, что бы произошло, если бы я сказала ему, если бы я смело призналась, что кончила на его мотоцикле, прижавшись к нему, пока мы ехали сюда. Либо он вспомнит о своём месте, о том, кто я такая и кем он должен быть для меня, и отвергнет меня, либо… Я на мгновение закрываю глаза, и меня обдаёт жаром. Я не могу думать... Если я это сделаю, мы никогда не выберемся с этой парковки, и я совершу поступок, о котором мы оба будем сожалеть.
Я не думаю, что смогу вынести то, о чём сожалеет Себастьян Синклер.
— Готова, принцесса? — Спрашивает он, и я киваю. Мы начинаем пересекать парковку, и я чувствую, как его рука касается моей поясницы. — Ты когда-нибудь раньше играла в боулинг? — Дразняще спрашивает он, его голос возвращается к своему обычному тембру, и я качаю головой.
— Ты же знаешь, что нет.
— А я знаю? — он наклоняет голову, игриво приподнимая бровь, и открывает передо мной дверь. — Кто знает? Может быть, могущественный и внушающий страх Энтони Галло водил своих детей в боулинг, когда они были маленькими. Кто я такой, чтобы судить?
— Да, точно, — закатываю я глаза, входя внутрь. — Моего отца не нашли бы мёртвым в радиусе десяти миль от этого места.
Как только я переступаю порог, на меня обрушивается калейдоскоп ощущений, одновременно странных и волнующих. Зал для боулинга полон людей всех возрастов: здесь можно увидеть группу женщин среднего возраста, одетых в одинаковые рубашки поло, и компанию подростков, а также родителей с детьми и, кажется, несколько пар на первом свидании. В воздухе витают ароматы пива, жареной пищи и жира, а из динамиков над головой льётся музыка, отблёскивая на дорожках в полумраке.
Мне не требуется много времени, чтобы заметить Мэрили и остальных. Я указываю на них Себастьяну, и он подталкивает меня в их сторону.
— Я возьму нам пару кружек пива и что-нибудь перекусить, — говорит он, и я хмурюсь, глядя на него.