— Я тоже так думал. — Его взгляд блуждает по моему лицу, полный жажды и отчаяния. — Но я не могу, принцесса. Я не могу, чёрт возьми. Я тысячу раз думал о том, что не могу дать тебе того, чего ты заслуживаешь, не могу обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла. Твой отец никогда бы не отпустил тебя со мной, но я не могу просто смотреть, как это происходит. Я поклялся защищать тебя, Эстелла, я дал клятву… И Вито причинит тебе невообразимую боль. Я не могу позволить тебе пройти через это…
Искренность в его голосе, мольба, боль, всё это, грозит окончательно сломить меня, заставить сказать «да», согласиться на то, что он предлагает прямо сейчас. Я не хочу выходить замуж за Вито. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, чтобы запирал меня в позолоченной клетке, которую он уже построил. Но у нас с Себастьяном нет будущего, и я не могу позволить Себастьяну и дальше страдать из-за меня.
— Если я буду рядом с Вито, у тебя появится шанс сбежать, — шепчу я. Я вижу, как он открывает рот, чтобы возразить, и я хватаю его за руки, с мольбой глядя ему в глаза. — Даже на нашей помолвке все будут заняты празднованиями и не обратят на тебя внимания. Ты можешь сбежать. Просто постарайся держаться подальше от моего отца, и, возможно, он отпустит тебя. Я могу пообещать ему, что буду идеальной женой для Вито и сыграю свою роль, и тогда он, возможно, сохранит тебе жизнь. Но если мы сбежим вместе... — Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как непролитые слёзы жгут глаза. — Если бы мы попытались, Себастьян, то не было бы места в мире, где мой отец или Вито не смогли бы нас найти. Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь, что не можем.
— И что? — Голос Себастьяна становится резким, когда он смотрит на меня сверху вниз, его пальцы крепче сжимают мои. — Я нарушу данное тебе обещание и сбегу? Я оставляю тебя здесь, с этим монстром, и буду жить своей жизнью, зная, что тебе приходится терпеть, Эстелла. Что женщина, которую я…
Я поднимаюсь на цыпочки и целую его.
Мне невыносимо слышать, как он говорит, что любит меня. Не здесь, не так, не тогда, когда из этого ничего не может получиться. Я протягиваю руку, обхватываю его сзади за шею и вместо этого целую, вкладывая в этот поцелуй всё, что я хотела бы, чтобы мы оба могли сказать. Мои губы тёплые, мягкие и умоляющие прижимаются к его губам.
На мгновение он замирает, прижав руки к бокам… а затем его губы раскрываются навстречу моим, его руки обнимают меня за талию, и он целует меня со всей страстью, с какой целовал меня в первый раз, в саду, где нас окружал аромат раздавленных роз. Себастьян поднимает руку, его пальцы зарываются в мои волосы, и его губы накрывают мои. Его язык проникает в мой рот, и я чувствую, как его тело напрягается, слышу его болезненный стон, когда его эрекция упирается в моё бедро.
Я прерываю поцелуй, ощущая на губах вкус крови, его губа рассеклась от нашего сильного контакта.
— Прости, — выдыхаю я, опуская взгляд на пространство между нами. — Я причиняю тебе боль...
— Мне, блядь, всё равно. — Его рука сжимает мои волосы, притягивая мои губы к своим. — Когда ты в моих объятиях, мне становится так хорошо...
Я ощущаю медный привкус его крови на своём языке, когда он целует меня – неистовым, собственническим поцелуем. Его язык снова скользит по моему рту, а рука на моем бедре собирает в горсть шелковистую ткань моего платья, когда он подталкивает меня к кровати.
— Он не будет твоим первым, — рычит он мне в губы. — Боже, помоги мне, принцесса, он не станет первым мужчиной внутри тебя. Я не смогу этого вынести. Я хочу, чтобы ты знала, как это когда я в тебе, каков на ощупь мой член. Я хочу, чтобы ты почувствовала, каково это, когда тебя трахает мужчина, который...
Я снова целую его, останавливая его. Теперь его рука под моей юбкой, скользит между бёдер, и боль, охватившая меня, становится почти невыносимой.
— Я тоже этого хочу, — шепчу я ему в губы. — Боже, Себастьян, я хочу тебя. — Мои губы соприкасаются с его губами, моё тело пульсирует от беспомощного желания, когда его пальцы забираются под край моих трусиков, скользя по шелковистым влажным складочкам. — Разве ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя?
Он издаёт стон, его губы нежно касаются моего подбородка.
— Я чувствую, принцесса, — шепчет он. Его пальцы осторожно проникают между моих складок, и он снова стонет, нежно покусывая мочку моего уха. — Боже, ты такая влажная. Мне будет очень приятно, когда ты будешь обнимать мой член. Но сначала...
Пальцы Себастьяна нежно скользят вверх, следуя за гладкой поверхностью моего возбуждения, пока кончик его пальца не касается моего клитора. Ощущение настолько острое, настолько ошеломляющее, что я обхватываю его плечи обеими руками, запрокидываю голову и издаю крик наслаждения. Себастьян реагирует мгновенно: он прижимает ладонь к моему затылку, его губы заглушают мой крик, а палец остаётся на моем клиторе.
Он отстраняется, и его рука высвобождается. Я умоляюще всхлипываю, хватая его за запястье.
— Нет, Себастьян. Пожалуйста...
Он качает головой, на его лице отражается тревога.
— Если кто-то услышал тебя…мы не можем этого сделать. Чёрт, Эстелла, я не знаю, о чем я думаю. — Он отпускает меня, отступая на шаг, его пальцы всё ещё влажные от моего возбуждения. — Я бы проклял нас обоих. Как ты думаешь, что бы сделал твой отец, если бы узнал, что я лишил тебя девственности?
— К тому времени тебя уже не будет рядом...
Себастьян пристально смотрит на меня.
— Ты думаешь, я мог бы воспользоваться тобой, а затем уйти, принцесса? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? И даже если бы я это сделал, даже если бы у нас была наша единственная ночь, и я бы исчез, как ты думаешь, что с тобой будет, если твой отец узнает? Если Вито больше не захочет тебя?
— Я не знаю...
— Я знаю. Ничего хорошего. — Он яростно проводит рукой по волосам, дёргая за корни. — Блядь, Эстелла, я не знаю, как я мог подумать...
— Что ты хочешь меня, — я делаю шаг к нему. — Так же сильно, как я хочу тебя...
Он поднимает руку, чтобы остановить меня, и я замираю на месте. Я вспоминаю, как это уже было в прошлый раз, и меня охватывает чувство вины и стыда. Я толкнула Себастьяна, и он чуть не пострадал от побоев. Сейчас я снова толкаю его, и если нас поймают…
— Ты прав, — я отступаю назад, мои плечи опускаются, и я чувствую отчаяние.
— Мы не можем. Но, Себастьян, ты должен уйти. Уйти во время вечеринки по случаю моей помолвки. Оставь меня здесь. Пожалуйста… Мне будет невыносимо знать, что ты мёртв или наказан каким-то другим образом. Мне будет легче жить с Вито, если я буду думать, что ты где-то счастлив…
Это и правда, и неправда одновременно. Мысль о том, что он проживёт свою жизнь вдали от меня, вдали от этих страданий, действительно облегчает ношу... пока я не представляю других женщин, которых он мог бы встретить и в которых мог бы влюбиться.
— Эстелла...
Себастьян внезапно замолкает, когда мы оба слышим шаги в коридоре. Это не тяжёлые ботинки охранника, а лёгкое постукивание мужских лоферов. Мы оба знаем, что только один мужчина может быть в такой обуви у моей двери.
— Блядь, — выдыхает Себастьян. — Я не запер её.
Мои глаза расширяются, когда шаги замирают прямо за дверью. Затем я слышу стук в дверь и голос, зовущий меня по имени. Это тот, кого я больше всего боюсь.
— Эстелла?
Моё сердце замирает, и я вижу, как бледнеет лицо Себастьяна.
Это Вито.
18
ЭСТЕЛЛА
— Прячься! — Воскликнула я одними губами, обращаясь к Себастьяну, и мой пульс громко застучал в ушах, когда я услышала, как Вито снова стучит в дверь. Себастьян направился в ванную комнату так тихо, как только мог, а я быстро крикнула:
— Входи! — Стараясь заглушить звук его удаляющихся шагов. Он успел зайти в ванную за мгновение до того, как Вито открыл дверь, и звук шагов Вито заглушил щелчок закрывающейся двери ванной комнаты.
Вито замолчал и, нахмурившись, посмотрел на меня.