— Матушка! Поп приказал, чтоб ты мне дала.
— Чего тебе дать?
— Сама догадаешься — поеть! Только давай поскорей, батюшка велел торопиться.
— Что ты, проклятый, с ума спятил? Эдакие речи говоришь?
— Ну, сама спроси у попа, если не веришь.
Попадья вышла на двор и кричит:
— Послушай, батюшка! Ты велел работнику дать?
— А ты еще не дала? — кричит ей поп. — Дай ему поскорее да отпусти, пусть молотить идет.
Попадья вошла в избу.
— Ну, правда твоя! — говорит работнику и легла на лавку за столом.
Батрак влез на нее, живо отмахал, торопится уйти, чтоб поп-то не застал, и прямо с попадьи полез через стол, и тут с его хуя потекло на стол соплей-таки порядочно. Вышел на двор и дал драпу от попа. Вот поп помолотил, помолотил и думает: что такое значит, что до сих пор нет работника, дай схожу за ним Пришел в избу и спрашивает у попадьи:
— Где же батрак?
— Как обработал, так и ушел.
Поп думает, что попадья говорит об яйце, подошел к столу и видит, что на столе нагажено, и говорит жене:
— Эка ты ему уважила! Верно, дала яйцо всмятку; ишь, не мог он аккуратно съесть, на стол разлил.
А попадья посмотрела на стол и говорит:
— Эка подлец! Это как он с меня слез прямо через стол, верно, с его хуя и натекли сопли; надо убрать.
— Что, что, — спрашивает поп, — что он с тобою сотворил?
— Да что ты приказал, то и сотворил — отъеб меня!
Поп начал на себе длинные волоса рвать и заругался на попадью:
— Ах ты, проклятая блядища!
Тотчас запряг он лошадь и поехал нагонять батрака. Батрак увидал попа — взял выпачкался в грязи и сам пошел к нему навстречу.
— Здравствуй, батюшка!
— Здорово, свет!
— Куда едешь?
— Батрака своего разыскиваю.
— Возьми и меня с собою.
— Да ты кто?
— Грязнов.
— Пожалуй, поедем.
Едут вдвоем, попадается им цыган, тоже напросился с ними ехать. Вот едут втроем и настигла их ночь. Приехали они к речке, увидели: стоит на берегу избушка, а в той избушке жила вдова, к ней по ночам ходил любовник. Стали у нее проситься ночевать; она им отказывает.
— Никак нельзя! Нынче ночью зальет мою избу водою — все, пожалуй, сонные потонете!
— Ничего, мы тогда как-нибудь выберемся.
Делать нечего, пустила их ночевать; поп лег на полати.
— Здесь, — думает, — высоко; авось вода не дойдет!
Цыган привесил корыто к потолку, лег в него и взял нож.
— Когда придет вода, — думает себе, — я обрежу веревки и поплыву в корыте.
Хозяйка легла на печке, а батрак хозяйкино-то дело разгадал да и лег у окна:
— Пусть вода придет, ведь один раз умирать!
Вот ночью слышит он: кто-то стучится к нему под окошко.
— Кто там?
— Я, — говорит любовник.
— Ну что ж, принес что-нибудь?
— Принес полбутылки водки да колбасу.
— Ну, давай!
Тот подал. Батрак взял и говорит ему:
— Мне никак нельзя теперь тебя принять, потому что у меня постояльцы ночуют; а дай хоть для удовольствия подержу твой в руках: все легче мне будет!
Любовник вывалил из штанов свой хуй, а батрак взял рукой за хуй покрепче, другою ищет, нет ли палки его попотчевать; на счастье и попадись ему нож. Как он шарахнул ножом — тот стоит, словно безумный, без хуя: видит дело-то плохо — и марш замандалился со скоростью света домой!
А батрак достал полбутылки водки, пьет себе да колбасой заедает. А попы на это чутки. Проснулся поп и кричит:
— Грязнов! Что ты ешь?
— Колбасу.
— Дай-ка и мне!
Он ему и подал отрезанный хуй. Поп погрыз, погрыз да и отдал назад:
— Очень твердая! — говорит.
— Еще не уварилась.
Потом опять заснули все; батрак и вздумал еще подшутить, взобрался на полати и начал ссать, да наметил прямо попу в рот, а тот как закричит:
— Вода, вода!
Да ебак вниз головою. А цыган видит, что поп нырнул вниз, тут же обрезал ножом веревки да и с корытом ебанулся об пол. Кое-как повскакивали да бежать вон! А батрак и теперь поживает с этою хозяйкою.
В некотором царстве, в нашем государстве, жил-был поп с попадьей, у него выло три дочери да батрак. Вот этот батрак и задумал: как бы подобраться к поповым дочерям. Попросить-то прямо не смел; дождался он праздника, взял с собою котелок и пошел в сарай, налил в котелок воды, разжег огонь и давай кипятить воду. Поп вернулся от обедни и сел обедать с женою и дочерьми да и спрашивает:
— А где же батрак?
— В сарае, — говорит попадья, — что-то все утро работает.