- Это все бред, вбитый в твою голову волшебниками, Нирайя. Ты никогда так не думала.
- Отнюдь, я считала так и до появления Нотана и остальных. Просто никогда не делилась этим с тобой.
Кулаки Москарта сжались. Он скрипнул зубами. Сара ощущала, как Нирайя практически потеряла сознание, борясь с той невыносимой болью, забирая ее на себя целиком, чтобы у Сары оставалось больше сил. Но девушка поежилась – если придется сражаться, она ничего не сможет сделать. Абсолютно ничего.
- Ты лжешь. Нирайя, ты была одной из сильнейших учениц Массары, она думала отдать тебе эту привилегию – стать преемницей. Как ты могла так просто разочаровать ее?
Нирайя молчала. Она больше не могла говорить, иначе любое слово грозило обернуться новым криком боли. Сара лишь фыркнула в ответ на замечание Москарта.
И он больше не стал ждать. Образовав в руках огненный шар, он кинулся с ним на девушку. Струя огня, вырвавшись из его рук, метнулась по направлению к Саре. Она быстро подняла руки, даже не надеясь защититься, но почему-то даже не почувствовала огонь, который должен был обжечь ее руки и тело. Медленно опустив ладони, она увидела, что ее защитил водяной щит. Видимо, когда она испугалась, сила проснулась в ней сама собой. Нирайя довольно улыбнулась и мысленно похвалила Сару за сообразительность. Но однажды правильно возведенный щит – это еще не победа в битве. Сара напряглась. Она далеко не воин. Она даже не умеет правильно использовать магию. А единственный человек способный ей помочь, корчится от боли в дебрях ее подсознания.
Москарт начал движение вправо и девушка была вынуждена двигаться вместе с ним. Периодически он выпускал из рук огненные шары, которые тут же разбивались о щит девушки. Но ученик Массары явно сражался далеко не в полную силу. И Сара прекрасно понимала это. Они все кружили и кружили по периметру круга, периодически осыпая друг друга заклятьями.
- Нирайя, неужели тебе это не надоедает?
Сара пропустила его слова мимо ушей, обращаясь к Нирайи, которая скрипела зубами в глубине ее подсознания. Она постаралась говорить мягко, чтобы лишний раз не злить волшебницу.
- Нирайя… В таком состоянии мы не сможем победить. Я не могу пользоваться твоей силой, а ты не можешь бесконечно терпеть эту боль.
Внешне Сара старалась держать уверенно, хотя силы покидали их слишком стремительно. И по ухмылке Москарта, девушка вдруг поняла, что он заметил это.
- Москрат, - Нирайя взяла инициативу на себя, убирая Сару в подсознание.
Юноша остановился, прислушиваясь к ее словам.
- Послушай, пожалуйста, - Нирайя вдруг подняла руки вверх. Сара попыталась помешать ей, но почему-то не смогла не только пошевелить рукой, но и заговорить с ней. – Это не их война. Это не война волшебников, не война всех тех, кто сейчас стоит здесь. Это наша война, Москарт. Двух лучших учеников за право силы Бога. Ты всегда хотел получить силу Массары, чтобы отомстить. Я знаю это.
- Откуда? – Юноша выглядел потрясенным.
- Видишь ли… Убийца твоих родителей, которым ты собираешься мстить – я. По приказу Массары я убила твоих родителей-волшебников, чтобы они не смогли помешать тебе вступить в ряды Богини. Это была я.
Сара видела как глаза Москарта расширились от ужаса, видела, как затряслись его руки, сжатые в кулаки, и как он отступил на пару шагов назад, все еще не веря словам Нирайи.
- Этого не может быть, - прошептал он. – Массара никогда бы не приказала такого. Никогда…
Но в его голосе не было уверенности. Он прекрасно знал, что Нирайя сказала правду. Он и сам совершал подобные вещи по приказу Богини Природы.
Внезапно в подсознании Сары раздался голос Нирайи:
- Прости, что втянула тебя в это. Ты тут совсем не причем, но страдаешь за меня и мои преступления. Ты не замешана в нашей войне.
- Ты не виновата, Нирайя. Я страдаю не меньше, чем все остальные. Просто им повезло – они забыли себя. И вспомнили прошлые жизни. А я нет.
- Я виновата… Я действительно творила ужасные вещи и теперь хочу получить прощение за них. Я могу избавить Нотана от боли, я могу избавить от страданий всех вас. И заодно, погубить Москарта.
- Ты действительно можешь это сделать?
- Конечно, - Нирайя мысленно кивнула. – Но тебе будет очень больно. Прости меня…