— Гелтанг — это ведь один из бейюлов? — внезапно спросил он. — Вы хотите его защитить?
Глаза Шары расширились от удивления.
— Откуда вам известно это слово?
— Я прав? Это одно из святилищ?
— Не говорите о том, чего не понимаете. Никогда больше не произносите это слово.
Шара смотрела на него сердито — таким же взглядом, как тогда в деревне. Потом она отошла на шаг и глубоко вздохнула. Казалось, напряжение покинуло ее, плечи расслабились, но в глазах снова появилась мольба.
— Я знаю, вы решительный человек, Лука. Но не ввязывайтесь в это, пожалуйста. Просто выкиньте из головы. Вам нужно дождаться, когда Биллу станет лучше, и тогда вы вдвоем вернетесь в Англию.
— Я всего лишь прошу сказать, что за чертовщина тут происходит. Думаю, я имею право знать.
Шара хотела ответить, но тут откуда ни возьмись появился Дорже. Он подошел ближе, глядя на нее, и она опустила глаза в пол.
— Настало время вечерней молитвы, — сказал он, и в голосе его послышалась непререкаемая нотка. — Мисс Шара, вы наверняка хотите вернуться в свои покои и подготовиться к службе.
Шара кивнула, на мгновение встретившись взглядом с Лукой, и направилась в сторону фонтана.
— Секундочку, — возразил он и попытался шагнуть за ней, но Дорже мягко ухватил его под руку.
Лука удивленно посмотрел на кроткого с виду монаха, который сумел остановить его.
— Мистер Мэтьюс, у нас свои правила, которые мы обязаны соблюдать. Вы увидите мисс Шару всего через пару часов, после вечерней трапезы.
— Но я хочу…
Лука не договорил — он увидел, как Шара прошла мимо фонтана, напоследок метнула в него взгляд и исчезла в коридоре.
— Идемте, мистер Мэтьюс, — радушно позвал Дорже, — восточный балкон — только часть монастыря. Тут еще много прекрасного.
Лука несколько секунд стоял неподвижно, не обращая внимания на Дорже. Потом он посмотрел на гору-пирамиду. Она была полностью окутана облаками.
Что-то здесь выходило за рамки привычной логики, и он собирался выяснить — что. С помощью Шары или без нее.
ГЛАВА 37
— Разве это правильно? — спросил Лука, гоняя по миске комочек риса.
Он сидел напротив Дорже за небольшим деревянным столом в углу своей комнаты. На столе полукругом выстроилось несколько чаш белого фарфора — их принес на подносе Дорже. Меню было отнюдь не богатым: рис, бобы, овощи, и Лука вот уже полчаса без особого энтузиазма клевал то одно, то другое.
После экскурсии на восточный балкон Луку заперли в комнате, где он нетерпеливо ходил от стены к стене в ожидании обеда и возможности еще раз поговорить с Шарой. Но, как вежливо объяснил Дорже, ей не удастся присоединиться к ним вечером. Кроме того, он вообще не знал, когда у нее будет свободное время. Отсутствие Шары он заменил бесконечным потоком любезностей, от которых разочарование Луки лишь усиливалось.
— Несомненно, правильно, — ответил Дорже.
Он помолчал и сделал глубокий вдох — возможно, как прелюдию к следующей длительной паузе.
— Долг прежде всего, и я уверен, вы понимаете, что мисс Шара занята важной работой. Вы уже попробовали овощи? Блюдо называется «момо» и считается деликатесом у нас в Тибете. Мы выращиваем овощи в долинах под монастырем…
— Я услышал, что она занята, — прервал его Лука, откладывая палочки для еды. — Вы уже говорили. Но она сказала, что будет к обеду, и обещала ответить на некоторые мои вопросы. Здесь слишком много того, что я не понимаю.
Дорже обнадеживающе улыбнулся.
— Я не сомневаюсь, что мисс Шара навестит вас, когда будет готова. Всему свое время.
Лука разочарованно вздохнул, отодвигая миски с остатками еды. Правая рука инстинктивно потянулась к пояснице помассировать мышцы, которые он повредил на последних ступеньках лестницы. Неудобный изгиб жесткого стула причинял Луке боль.
Где же Шара? Почему ее нет здесь? Все его существо требовало ответа на стоявшие перед ним вопросы — это было почти физическое желание. Он не сомневался: если ему удастся поговорить с ней еще немного, она скажет правду. Дорже весь день бродил вокруг да около, обходя любой вопрос, отвечая полуправдами и туманными, бессвязными объяснениями.
Луке столько всего хотелось узнать. Почему Гелтанг высечен в скале и скрыт в недоступной части Гималаев? Чтобы решить такую технически сложную задачу, потребовалось, видимо, не одно поколение. И чем теперь занимаются здесь все эти монахи, веками отрезанные от мира?
Горный бейюл — так сказала профессор в Лондоне. Самый священный из всех бейюлов, ось, на которой держится мир буддизма. Может, это и есть Гелтанг? Может, Гелтанг — та самая заветная цель, которую годами искали охотники за сокровищами? Шара определенно стала скрытничать, когда он спросил напрямую.