– Спасибо тебе еще раз, дядя Генри…
В постель он вернулся удивительно спокойным.
И даже представить себе не мог, что уже через несколько дней они с Даррелом начнут разделять свои жизни на два периода – до и после сегодняшней звездной ночи.
Глава вторая
Фромборк, Польша
8 марта 15:47
Ночь выдалась непривычно морозной для марта: холодные балтийские воды в это время года обычно дарили больше тепла.
Юная девушка – нет еще и двадцати – закуталась плотнее в пальто. Длинные темные волосы развевались на морском ветру. Чтобы унять дрожь, она глубоко вздохнула и подняла взгляд к кирпичной башне, чернеющей одиноким прямоугольником на фоне ночного неба. Что там за тусклое созвездие в форме перевернутой буквы «М»? Кассиопея, так ведь? Царица на троне?
Царица. Для нее это кое-что значит. Или скоро будет означать.
Она знала, что ей осталось уже недолго. У кромки соснового леса, метрах в десяти от нее, стоял заведенный лимузин, в котором молча сидели четверо мужчин. Ждали телефонного звонка. Звонка, которого она сама прождала столько лет. А что будет дальше? Дальше им придется преодолеть много миль до наступления утра. И это она тоже знала.
Но почему-то не могла тронуться с места.
Чем дольше она смотрела на башню, скользя взглядом своих пронзительных глаз по широкой гранитной балке над дубовой дверью, по узким деревянным мосткам, по ступенькам, которые вели вверх, к остроконечной крыше, уткнувшейся своим острием в самое небо, – тем дальше в прошлое ее уносило.
Все здесь было так же, как и пятьсот лет назад – той давней ночью, о которой она уже знала так много, присутствовала при этих событиях тогда. Снежная поземка кружилась и заметала порог. Сугробы, обычно белые и чистые, алели от сполохов охватившего башню огня.
– Пожар! Магистр! Пожар! Просыпайтесь!
Мальчишка, шестнадцатилетний подросток, чуть не кубарем скатывается по лестнице и несется к берегу за водой, размахивая пустыми ведрами.
Если верить легенде, мальчишку зовут Ганс Новак.
Затем она слышит грохот копыт и видит всадников – страшные, искаженные гневом лица за остроконечными забралами. Их клинки по рукоять в крови, а в глазах – волчья ярость. Деревушка за башней охвачена адским пламенем. И эти всадники появились здесь, чтобы не пощадить никого.
А вот и он. Ученый. Математик. Магистр. Тот, кого она, как ей кажется, знала всю свою жизнь. Он прыжками спускается с самой вершины башни, и кожаный плащ развевается у него за спиной.
– Демоны! – кричит он всадникам. – Я знаю, зачем вы здесь! Я вам не сдамся!
Из складок плаща он выхватывает меч Химмельклинге – Небесный Клинок, как он его называет. Последний прыжок – и вот его сапоги уже на снегу, а вокруг него всадники – восемь на одного.
Звон мечей разносится под сверкающим искрами небом. Магистр не просто ученый; он еще и фехтовальщик, владеющий древним искусством боя. При мысли об этом она улыбается. Фехтовальщик… Вот он выбивает из седла одного из всадников, затем летят наземь и второй, и третий. Но врагов разит не только Небесный Клинок – но еще и дуэльный кинжал, чье волнистое лезвие вонзается в щели меж их доспехов. Движения магистра быстры и точны – недаром его учили лучшие мастера Болоньи. Но силы его не бесконечны. Два всадника опутывают мальчишку веревками, валят наземь – деревянные ведра вылетают у того из рук и раскалываются от удара, вода разливается.
Прекращает блистать волнистый кинжал, затихает Небесный Клинок.
– Стойте! – склоняя голову, говорит человек в плаще. – Отпустите мальчика. Освободите его, и я покорюсь Гранд-Мастеру…
Автомобильный гудок прорезал ночную мглу и вернул ее в настоящее. Она повернула голову, убирая за ухо выбившуюся прядь. Если бы те, кто ждал в лимузине, имели возможность лучше рассмотреть ее, они заметили бы на ее шее, сразу под ухом, тонкий вертикальный шрам в три дюйма длиной. Скрывать его она не пыталась. Этот шрам – в самых разных смыслах – был знаком того, что она смогла выжить.
Но люди в машине не смели взглянуть на нее. Лишь один из них – бледный, сутулый, с огромной головой на тщедушном тельце – выбрался с заднего сиденья и, кутаясь в тонкое пальтецо, торопливо засеменил в ее сторону.