Так и поступив, Уён сел в машину, пристегнулся, ответил Миён на все ее сообщения, сказав, что сейчас он работает, чтобы не волновать по поводу здоровья, а сам вышел у небольшого здания с несколькими подвальными помещениями и осмотрелся. Ветер всё еще гулял по улицам, заползая под кожу, половина фонарей не горела, свет исходил лишь от яркого белесого полнолуния. И вокруг — ни души, если не считать двух алкашей, топчущих грязными ботинками пожелтевшую траву, покрывшуюся легким слоем инея. Внимательно рассмотрев местоположение точки, Уён прикинул, с какой стороны ему зайти, и спустился по большим бетонным ступенькам, вслушиваясь в нарастающий шум. На входе у железной двери стоял мужчина весьма крепкого телосложения, тупо пялясь в стену.
— Телефон, если хотите войти, — потребовал он, заметив пришлого, и вытянул руку в требовательном жесте. Спорить не имело смыла, и Уён, выключив питание, поступил так, как ему сказали, а потом железная дверь отворилась. — Сами понимаете, какая сейчас обстановка, так что уж не серчайте.
Уён только кивнул. Да, он знал, какая сейчас обстановка, не понаслышке. Сам ведь поспособствовал тому, чтобы Феликс с парнями оперативно разбирались со всяческими незаконными заведениями и перепоручали их полиции. Вот только что Сан здесь забыл и что это за место? Уж точно не бордель. Однако шум и крики и подсказывали ответ, так что Уён не удивился, когда перед ним предстал ринг и скопище обезумевших от жажды крови болельщиков, швыряющихся деньгами и выкрикивающих имена. Хотелось подойти поближе, но толпа застелила собой обзор, так что пришлось протиснуться с другой стороны и прошмыгнуть тихо, как мышка, между людьми. Сердце покрылось корочкой льда, вызванной страхом, ноги словно приросли к одному месту. Уён остановился в безмолвном исступлении, едва только показалось лицо Сана, такое сосредоточенно-сдержанное, чего не скажешь о его кулаках, бьющих по корпусу противника и его голове.
Вот теперь-то всё встало на свои места.
Пульс словно забился где-то в горле. Лампочки, висящие на одном только проводе, освещали ринг, метя его кроваво-красными мазками. Грудь сдавило удушье от вони и сигарет. Повалив противника на пол, Сан возвысился над ним великаном, неприятный человек принялся считать, разгибая пальцы. На цифре «пять» незнакомец встал, вытер кровь с щеки и тут же вновь бросился в атаку, с двойными силами. Очевидно не ожидая такого напора, Сан растерялся и выставил блок, став петлять по рингу, двигаясь от одних канатов к другим, но не среагировал вовремя на резкий перекат противника по полу и его подсечку. А потом на лицо один за другим, как хлопья, посыпались удары. Не успев отдать себе отчет в том, что он делает, смертельно перепуганный, Уён растолкал всех, кто стоял перед ним, запрыгнул на ринг, пролез под канатами и, заслонив Сана собой, что было сил и злости, пнул противника в грудь, выбив из него, уже порядком уставшего, весь дух.
— Стоп! Стоп! Стоп! — закричал мужчина, до того ведший счет и комментирующий бой. — Посторонним — не вмешиваться! Я тебя раньше здесь не видел! Кто такой? Быстро отвечай, пока тебя не выволокли отсюда! — он дышал громко и агрессивно, как бык перед красной тряпкой матадора.
— Уёни… — тихо отозвался Сан, приподнявшись на локтях, и Уён только сейчас понял, какую глупость он сделал, вмешавшись в поединок. Теперь от него просто так не отстанут. — Господин Ким, не трогайте его! Уён, ты, мать твою, что здесь?..
— А, дружок, значит! — рассмеялся тот, которого назвали господином Ким, хотя в его глазах сверкнул недобрый огонек вкупе с раздражением. — Вы все прекрасно знаете правила, дамы и господа! Кто не дерется — тот делает ставки! Здесь не уличная драка, на которую вы пришли поглазеть! — крикнул он, обращаясь к толпе, и та громко согласилась. Уён сглотнул и сжал кулаки, приготовившись к драке. — Так как зовут?
— Чон Уён…
— Так вот, Чон Уён, — Ким Миндже, его имя крикнул кто-то из присутствующих, обнял Уёна за шею, крепко сжав ту локтевым сгибом, а Сан вскочил на ноги, намереваясь защитить непонятно как оказавшегося здесь друга от кого бы то ни было, однако руки тотчас сковали за спиной побежавшие охранники. Ким Миндже тем временем продолжал: — У нас тут не проходной двор, и мы понятия не имеем, откуда ты здесь взялся. Видишь камеры? — он ткнул пальцем в разные углы. — Все, кто на них засветится, если полиция нас накроет, пойдут под арест, понимаешь? И если ты пришел сюда для того, чтобы…