— Ты готова? — спросила, осторожно постучавшись, Чанми, как раз когда Миён крутилась перед зеркалом, разглаживая юбку. — Сан уже подъехал, ждет нас. Юнхо сказал, что сам доберется.
— Вот и отлично, а то опять жались бы друг к другу на заднем сидении, — Миён причмокнула губами, получше размазала по ним помаду и схватила сумку. — Ты там только не стесняйся и сразу говори мне, если кто-то…
— Было такое, что я стеснялась? — усмехнулась Чанми.
— Да нет, но вдруг? — стушевалась Миён и схватила сумку. — Так, идем, а то Сан там уснет. Он всё же взял свой коньяк из коллекции? Чтобы опять самому не пить и нас всех развозить потом? — она позволила себе ехидную улыбку, вызвав у Чанми легкую смешинку. — В следующий раз поедем все на такси, а то…
Миён осеклась. Она и забыла, что в следующий раз в их компании не будет одного человека. Впрочем, надо гнать все эти мысли прочь. Отъезд только завтра, у них чуть меньше суток, чтобы забыть обо всем и просто от души поразвлечься в последний раз на неопределенный период времени. Родители больше не читали никаких нотаций, должно быть, ко всему привыкли, только сказали сильно не пить и передать парням привет. Кивнув и попрощавшись, Миён вышла на улицу, запрыгнула на заднее сидение №Мазды», где уже сидел Уён, а Чанми — на переднее, коротко чмокнув Сана в губы.
Они никогда не ездили молча, обычно говорили не затыкаясь, но тут что-то загрустили, погруженный каждый в свои мысли. Им ехать аж на край города, в особняк на базе отдыха, и эта тишина несколько угнетала… Сам не зная зачем, Уён подсел поближе к Миён, обнял ее за талию, а потом сложил голову на плечо, через несколько секунд укусив его и случайно получив локтем по лбу. Вечно они так — нет чтобы просто тихо и спокойно сидеть, начинали драться. Сан посмотрел на них в стекло заднего вида и выгнул бровь, а Уён не обратил на это внимания, решив не сдаваться. Он уронил голову на колени Миён и укусил ее за бедро, затем щипнув за икру.
— Да отстань ты, чудик бестолковый! Почему на тебя вечно находит какое-то бешенство? — рассмеялась Миён, начав агрессивно тыкать в Уёна ногтями, стараясь отодрать от себя, но он всё не сдавался, вгрызаясь и дальше.
— Почему мы с тобой так не делаем? — спросила Чанми, повернув голову к Сану. — Был хоть раз, когда я пыталась тебя съесть или поцарапать?
— Сердце ты мне царапала, когда меня игнорировала, — с напускной обидой промолвил Сан и сделал вид, что стирает слезу. Чанми только хмыкнула. — Смешно тебе, да, от того, что я страдал? Только лошади нас и соединили! Теперь еще и Санрайза продать хотят, я вообще уже второй день об этом думаю и верить не хочу. Привязался.
— О чем они? — шепотом спросила Миён.
— Да о лошадях своих, — отмахнулся Уён и потерся лбом о ее живот.
Теперь-то стало повеселее. Когда они выехали на более разгруженную дорогу, Сан открыл в машине окна, сделал музыку погромче и разогнался посильнее, сам понятия не имея зачем, просто вдруг адреналин ударил в голову. Уён был счастлив, они не так уж и часто так делали, хотя раньше — постоянно. Что-то есть в этом особенное — вот так нестись в темноте, смотреть в окна и громко подпевать на четыре голоса знаменитую попсовую песню, играющую на радио. Чанми и Миён закричали громче всех, качая руками, а Уён что-то визгливо и неразборчиво кричал, чуть высунувшись в окно.
Подъехав к территории особняка, они точно так же весело вышли из машины, чуть ли ни синхронно хлопнув дверьми, а потом заметили в темноте знакомый длинноногий силуэт. Юнхо ковырялся носком кроссовка в земле и чего-то мялся, наверное, стоя тут уже достаточно давно. Миён налетела на него со спины и принялась трепать по волосам.
— Ну неужели?! Я стесняюсь один заходить! Подумают еще, что я тут заблудился и к ним прибиться решил! Ну что вы за черепахи такие? Еще и опоздали! — он агрессивно потыкал в наручные часы, но Миён не обращала никакого внимания на его ворчание, вместо этого дождавшись, когда он закончит со своей тирадой, и приклеив ему на лоб какую-то маленькую листовку, которая была у нее в сумке. — Невозможная женщина! — Юнхо отодрал листовку. Теперь он еще «женское кружевное белье по скидке в 30%». — Гадость!
— Да, она у меня такая — гадкая невозможная женщина, — не без гордости хмыкнул Уён, по-хозяйски обнял Миён за талию и первым вошел на территорию особняка, в котором вовсю веселилось явно побольше двадцати или двадцати пяти человек. — Это что, всё твои одноклассники?..