— Знаю. Я тоже по нему скучаю, — ответил Сан, придвинувшись поближе и положив голову Миён на свое плечо. — Понимаю, что вроде ничего такого, что ему там будет лучше, но как-то сильно прикипел. Не то что мне одиноко, при желании любого хватай и тащи с собой на тачке кататься, в зал ходить и всё такое, но что-то не хочется. Надо бы съездить как-нибудь к Уёну, посмотреть хоть, как он там обустроился.
— Да, надо… — кивнула Миён. — Наверное. Боюсь приехать и не уехать.
— Ладно, не будем об этом, — Сан покачал головой из стороны в сторону, стараясь храбриться, пусть это и было выше его сил. — Как насчет на каких-нибудь выходных съездить на пикник, пока еще тепло? Нашей компанией. Ну можно еще этих взять, — он указал на Чонхо и Сыльки, только что вошедших в аудиторию и начавших урывками целоваться. — Вот, сука, как будто они навсегда прощаются!.. Прибежит же эта малахольная к нему сразу после пар. Кстати, она вообще где-то учится, что может по пропуску сюда войти?
— На факультете гуманитарных искусств вроде, — пожала плечами Миён, исподлобья глядя на то, как Чонхо нацеловывает Сыльки в щеку. — Я завидую, — шепнула она Сану. — Эй, вы там! Время! Сейчас преподаватель Пак придет и всё равно вам скажет, что нечего лизаться в храме науки!
— А ты не завидуй нам с пончиком, как будто ты Скарлетт О’Хара! — крикнула Сыльки.
— Понятия не имею, кто это!..
Юнхо ворвался буквально по звонку, едва не толкнув Пак Сонхва, швырнул рюкзак через половину аудитории и затем грохнулся на стул, сложив руки на парте, как школьник. Миён же лениво пересела на свое место, закатив глаза, и достала учебники. Послышались шепотки: те, кто еще не успел узнать об Уёне и его отъезде, начали оборачиваться на Сана, те, кому Сохи успела растрындеть, цокали и поглядывали на саму Миён, а та нервно вздыхала, не зная, как будет всё это выдерживать. Да, со временем боль и нервозность поутихнут, а одногруппники привыкнут, но пока что-то как-то слишком тяжело не разрыдаться на пустом месте.
— Что ж, не знаю, следует ли вас поздравлять с новым учебным годом, потому что это праздник только для уехавшего учиться по обмену Чон Уёна, — взял слово Сонхва, деловито встав у кафедры. — Пожелаем ему всего самого хорошего в Америке, а я порадуюсь, потому что наконец-то начну понимать, кто из вас и где проседает. Списывать-то теперь особо не у кого.
«Да, не у кого… Преподаватель Пак, ну что так жестоко?!»
Всё, абсолютно всё в этом универе напоминало об Уёне. В этой нише они тайком целовались, в том коридоре он гонял Миён по вопросам грядущей викторины, в этом автомате они каждое утро брали ореховый кофе и пили едва не залпом, на том подоконнике сидели и заплетали друг другу косички, в каждой аудитории флиртовали и рассказывали о том, что друг с другом сделают, когда окажутся наедине. А вот у этой скамейки Миён потеряла свою тетрадь, которую подобрал Уён, а потом кошмарил ее со своим «Я Сану еще ничего не сказал». Ценить надо было то время, ох надо было…
— Че опять такая кислая? — спросил Юнхо, но Миён его даже не услышала, потому что ей как раз пришло сообщение от Уёна. Тот скинул фотографии своего нового универа и пожаловался, что все слишком дружелюбные, а он собирался депрессировать и быть несчастным весь день. — Э, к тебе обращаюсь!
— Отстань. Не понять тебе сердечной боли!
— Зато понять, что за меня тесты некому, возможно, будет решать. Тоже боль, знаешь ли. Как думаешь, каков шанс, что в этом году у меня появится новая сталкерша?
— А что? Соскучился по Сыльки? Упустил свое счастье и плачешь?
— Не, я надеюсь, что смогу нормально работать, — пожал плечами Юнхо. — Но вообще, если бы ко мне подкатила какая-нибудь классная девчонка, я был бы не против, мы с Ёсаном поспорили, у кого первым появится девушка. Только мне будет трудновато: вы такие ревнивые существа. Надо ж найти такую, чтобы не лезла ко мне с предъявами, что мы с тобой друг у друга ночуем и фильмы смотрим. Если вдруг че, то я такую сразу пошлю далеко и надолго. Дружба с тобой важнее.
Миён аж зависла, услышав это. Они с Юнхо, конечно, друг за друга и в огонь, и в воду, но редко говорили что-то подобное, теплое и нежное.
— Не бросай меня, ладно? — попросила Миён и, почувствовав, как задрожала ее нижняя губа, крепко обняла Юнхо, сложив голову ему на грудь.
Только одними друзьями, не дающими Миён загрустить, она и держалась всю эту адскую неделю, когда от усталости хотелось лежать и спать, когда тоска разъедала грудь, а легче не становилось ни на грамм. На работе, в универе, на улице всегда было грустно, осень, особенно в те дни, когда шел дождь, тоже совсем не радовала, и только короткие звонки Уёна и его бесконечные селфи спасали.