*****
Выпив совсем немного и выбыв из монополии почти самым последним, Уён сделал последний глоток пива и направился к палатке, хоть и не чувствовал, что хочет спать. Он привык перебиваться парой-тройкой часов сна время от времени, и даже когда у него выдавался выходной, не мог отдохнуть как следует, поглощенный тревожными мыслями о деньгах и матери. Какими бы ни были отношения с родителями, как бы его ни обзывали, что бы ни говорили, что бы ни делали, Уён любил их, и при каждом воспоминании о некогда счастливом детстве его пробивало на слезу. Вот и сейчас… Зря выпил, сделал только хуже, и вместо того, чтобы веселиться с оставшимися одногруппниками, побрел куда глаза глядят. Увидел поблескивающее под светом луны озеро и направился в его сторону, а потом услышал тихий плач, сразу же поняв, кому он принадлежит.
— Я придумал всю эту идею с пересаживанием, чтобы ты пообщалась с Саном и сама поняла, что вам не по пути, — Уён сел рядом и посмотрел вдаль, любуясь плещущимися легкими волнами. Так тихо, свежо и хорошо. — Прости, что влез не в свое дело, но я думал, что так будет лучше… Дело не в тебе, вы просто друг другу не подходите.
— С чего ты решил?! Да что ты вообще понимаешь?! — воскликнула Миён и заплакала навзрыд, а потом выдохнула и утерла льющиеся градом слезы, осознав, что сказала что-то не то. — Прости, я… Вечно на тебе срываюсь. Чанми моя подруга, я не должна ей завидовать. Стерпела, когда Хонджун вместо того, чтобы быть рядом со мной, ухлестывал за ней — только сейчас я это поняла, вернее, признала. А теперь Сан! Почему не кто-то еще, почему он?! Почему он бегает целый день за Чанми и целует ее, хотя она не прилагала для этого никаких усилий?!
— Может, в этом и дело? Что она не прилагала никаких усилий? — тихо спросил Уён, подсев еще чуть поближе. — Прости, я не знаю, как поддержать тебя, никогда не был в такой ситуации, но нужна ли тебе любовь, которой добиваются? Разве всё не происходит само собой? — он развернул лицо Миён к себе и стер ее слезы рукавом. — Мне как-то сказали, что лучший аксессуар для человека — его улыбка. Ну же, улыбнись, — он сам растянул губы, заглядывая ей в глаза. — Отпусти это, и любовь сама тебя найдет.
— От чувств непросто избавиться… И я не хотела этого делать, была полна решимости, а сейчас всё как будто надломилось… Буду пока любить на расстоянии, постараюсь погрузиться в учебу и хобби, а там посмотрим, может, Сан и обратит на меня внимание… — промолвила Миён, шмыгнув носом. — Я записалась на курсы кройки и шитья.
— Умница. Уверен, у тебя всё получится, — Уён сел к ней вплотную и приобнял чуть выше талии, складывая голову Миён на свое плечо. — Я помогу: и с учебой, и с мотивацией, и со всем, чем захочешь, кроме сводничества с Саном. Ты очень хорошая и добрая, Миён, меня восхищает то, как ты бросаешься на помощь друзьям, как стараешься не злиться на Чанми, несмотря ни на что, как непосредственно ведешь себя и как пытаешься стать лучше, не падаешь духом. Будь собой — такой, какой я описал, хорошо? И вот увидишь, любовь найдет тебя, ты и оглянуться не успеешь.
Быть собой… Значит, вот какая она со стороны, по крайней мере, Уёна. Это Чанми имела в виду, когда давала свой совет? От этой мысли и теплых искренних слов стало легче. Миён почти успокоилась, вытерев крупную скатившуюся слезу.
— Не думала, что скажу это, но спасибо, что ты рядом, — она тоже обняла его за пояс и прикрыла глаза.
Глава 10. Лишь однажды
Прижавшись щекой к голове Миён, Уён крепче сжал ее талию в объятьях и умолк, чувствуя, что впервые за долгое время настолько спокоен: никакого веселья, никаких грустных мыслей, только играющий с волнами слабый ветерок и полное умиротворение. Привычка спать по малому количеству часов в день, как придется, настолько сильно въелась в жизнь, что не слишком долгой дремы в автобусе вполне хватило. Голова всё еще чуть задурманена алкоголем, но разум чист, и Уёну нравилось осознавать, что сейчас он здесь не один, а с красивой девушкой. Миён уснула на его плече, заплаканная и вся покрытая мурашками. Так сильно не хотелось ее будить, уж лучше пусть отдыхает. Осторожно, чтобы она ничего не почувствовала, он уложил ее корпус и голову на свои колени, стянул кофту и укрыл, а затем подхватил на руки, побредя в сторону лагеря.