Уён никогда не хотел, чтобы из-за него кто-то страдал. Ни родители, для которых он был обузой большую часть своей жизни, ни тем более Сан, чужой человек, ставший чуть более, чем за год, самым дорогим, единственным, кто заботился о самом Уёне по-настоящему. И если этот болван выдумал что-то, чтобы помочь с деньгами, нужно его остановить.
*****
Миён подорвалась со своего спального мешка, услышав громкий звук дрифтующей машины и чей-то мат-перемат. А ведь так сладко спалось, снилось что-то хорошее и доброе, вот только никак не вспомнить что именно. В нос тут же ударил знакомый приятный запах, воспоминания о вчерашней ночи потихоньку вытеснили клубок спутанных утренних мыслей, и Миён, проведя рукой по своему животу, нащупала гладкую ткань кофты. Точно, она была на Уёне… Да и аромат тоже принадлежит ему. Губы расплылись в улыбке сами собой, всё тело обволакивала затаенная радость вперемешку с робостью и смущением. Впервые какой-то парень так хорошо и так самоотверженно позаботился о Миён, и ее это тронуло. Даже если это слизняк.
— Хорошо, что ты уже встала, иначе весь омлет, который приготовил преподаватель Пак, сейчас съедят, — Чанми вошла в палатку и принялась рыться в своем рюкзаке. Вся ее белая футболка была запачкана грязными пятнами, да и штаны тоже. Ошметки земли оказались даже на волосах. — Ким Хонджун, идиот! Куда смотрели инструкторы, ну или кто там, когда ему права выдавали? Решил выпендриться перед всеми и показаться на тачке по округе, а в итоге увяз колесом в луже. Парни сейчас толкают машину, но шина почти утопла.
— И правда идиот… — протянула Миён, сжав между пальцами рукав кофты. — Скажи, а как я оказалась здесь? Ну, то есть… Ты поняла.
— Уён принес тебя ночью, ты уснула на его плече, кажется… — протянула Чанми, надевая вместо белой футболки синюю и напяливая сверху спортивную кофточку на замке. А потом села рядом, принявшись стирать с кроссовок следы грязи. — Он сам уложил тебя спать, я только с утра заметила, что и своей кофтой укрыл. Мне кажется, ты ему нравишься, — она подмигнула, но во взгляде ее мелькнуло что-то не то. — Хотя я могу ошибаться.
— Нравлюсь? Ему? Он хочет забрать у меня Сана, мы вообще враги навсегда! — воскликнула Миён, у которой аж дыхание сперло от одной только мысли о подобном. — Больше не говори таких глупостей, — она встала, схватила косметичку с зубной пастой и щеткой, повесила кофту Уёна себе на свой рюкзак и вышла из палатки, еле успев защититься от полетевшего в нее комка грязи.
— Парни, давайте! — крикнул Хонджун, вдавливая ногу в педаль газа, пока Юнхо, Сан и Минги толкали задний бампер, а Дэквон и Чонхо пытались приподнять передний. Уже все в земле и глине, они не сдавались, ставшие красными от тяжести. Сонхва наблюдал за ними издалека, выгнув бровь, и жарил вторую порцию омлета для тех, кто только что проснулся. — Навались! — еще раз скомандовал Хонджун, высунувшись из приоткрытого окна, и отсалютовал Миён, подошедшей к металлическому тазику с водой для умывания.
— Нет, я так не могу! Надо передохнуть! — воскликнул Юнхо, отойдя от машины и упав на траву, распластавшись на ней звездой. Вся его шея, плечи и лицо стали алыми от напряжения, и Сан свалился рядом, чувствуя, как гудят мышцы. Миён вновь загляделась на бицепсы, а потом заметила занявшего место Юнхо у бампера Уёна, одетого в одну футболку, а вместе с ним — Ынджо. — Вот и славно… Парни, вы пока попробуйте, а отдохнем и присоединимся. Угораздило же этого придурка покататься без наличия асфальта! — пропыхтел Юнхо, проводя ладонью по влажным от пота и грязным волосам.
— Сам придурок! — крикнул Хонджун.
— Вот тогда и вытаскивай свою дорогущую тачку без моей помощи! — он увидел только что умывшуюся Миён и подозвал ее жестом руки. — Не общайся с ним больше, редкостный идиот. Звал Чанми покататься, а когда Сан сказал, что этого делать не стоит, предложил то же самое Кюрин. Теперь сидит вон, дуется, — Юнхо указал большим пальцем через свое плечо и наклонился к уху Миён, чтобы что-то сказать, но та тут же отвернулась от него против воли, сморщившись.
— Ты воняешь, как свин! — проговорила она, зажав нос пальцами. — И все вы…