Глава 11. Во благо
Вернувшись домой, Миён лениво потащилась в душ, предоставив Чанми рассказывать родителям, как прошла поездка, и сославшись на усталость. Ноги действительно затекли от долгого сидения в автобусе, да и от активного отдыха нужен свой отдых. Не говоря уже о том, что в речке не намоешься. Но на самом деле больше всего ныло не тело, а душа. Сейчас не хотелось разговаривать даже с Чанми или кем бы то ни было в принципе. Встав под горячую струю воды в душе, Миён запрокинула голову и тяжело вздохнула. Она не знала, как завтра с утра встанет и пойдет на учебу, как спрячется от любопытных глаз, как будет объяснять всем их рокировку в пересаживании, как будет смотреть в глаза Сана и что ему скажет. А еще более важный вопрос — как не растерзает Уёна на мелкие лоскутья и не зашьет ему рот, чтобы больше из него ничего не вылетало. Теперь никаких ему энергетиков и никакого кофе. Только если подмешать ему туда стиральный порошок, чтобы сдох. Хотя Миён не удивилась бы, если бы и тогда он восстал из мертвых и стал являться к ней призраком, чтобы докучать снова и снова.
Но всё это, на самом деле, такие пустяки по сравнению с ноющей болью где-то внутри. Очень хотелось бы относиться к Уёну так — ненавидеть и испытывать жгучую неприязнь, как это было летом или еще хотя бы в начале осени. Но вместо этого Миён просто не могла смириться с тем, что они больше не будут общаться. Невольно вспоминала их побег из кафе, занятия, когда они смеялись и сидели близко друг к другу, объятья на берегу реки, то, как он принес ее в палатку и укрыл, его подарок… Так больно и тяжело со всем этим расставаться, так несправедливо, так неправильно… Но факт остается фактом: Уён больно ударил под дых, рассказав всё Сану. И непонятно, когда он успел это сделать и в какой момент всё пошло не так. Миён стало ясно одно: все свои мечты она может теперь забыть и надеяться, что в дальнейшем о них не вспомнит.
Помывшись и надев пижаму, Миён дошла до кровати и плюхнулась на живот, приобняв подушку. Жаль, что все слезы уже выплаканы. Останься они, тогда, может быть, сейчас сердце так не скулило бы от боли и незнания что делать. Хлипкая надежда на то, что утром всё забудется, заживет, обрушилась утром, когда прозвенел будильник, а это проклятое давление в груди не прошло. К чему теперь наряжаться? К чему старания, эти прически, каблуки, старательно наложенный макияж, если всё пошло прахом? И по вине только лишь одного человека, ой, то есть слизняка, который не смог держать язык за зубами! Умывшись и открыв шкаф, Миён немного поразмыслила и таки решила, что не должно быть вот так. Даже если внутри всё клокочет, словно несется ураган, внешне она ничем не должна выдать себя. И Сан тоже должен знать, что не всё делалось ради него, и пусть Уён подавится, когда ее увидит, осознает, что он ее не сломал.
Вырядившись в черные джинсы с высокой талией и белую майку с широкими рукавами, Миён надела сверху светло-синюю, цвета тучи, кофточку, открывающую плечи и в середине груди образуя не острый треугольник. На шею опустилась золотая цепочка с медальоном, а на пальцы нанизалось несколько колец. Темные волосы завились в локоны от конца до середины длины, а на ногах оказались туфли на высоком каблуке. Вот так-то, и никто ничего не заподозрит, особенно когда вся боль и всё уныние скрыто за тонной «штукатурки». Сегодня Миён собралась даже раньше Чанми и села на диванчик в коридоре рядом с засыпающим на ходу Ёсаном.
— Что это вдруг случилось с моей нуной, что она вышла вовремя? — спросил он хриплым голосом и взглянул на часы. — Даже на десять минут раньше! Ах да, точно! Ты же вчера не успела купить энергетики и, видимо, собралась наверстывать упущенное!
— Никаких больше энергетиков и айс-американо в моей сумке! — возразила Миён, фыркнув. — Просто сегодня я встала с первого будильника, а не с седьмого, вот и весь секрет, — она заметила то, как Ёсан недоуменно на нее смотрит и, видимо, пытается сложить в голове какой-то пазл, чтобы потом спросить:
— Тебя что, кто-то обидел? Мне с ним поговорить по-мужски? — в его голосе не было насмешки или упрека, скорее искреннее желание разобраться в ситуации и защитить сестру, если придется. Но Миён не хотелось ничьих разборок. Пусть Уён и проговорился, чтобы они с Саном дружно посмеялись, она не станет опускаться до его уровня и впутывать в их отношения кого бы то ни было. — Ты поругалась с Чон Уёном? — проницательно заметил Ёсан, вспомнив об энергетиках. — Если надо, я и его готов проучить, несмотря на профессиональное уважение!