Сон Хёно решил применить оборонительную тактику, чтобы дать себе немного отдохнуть, поэтому закружил по рингу, перекатываясь и уклоняясь, прыгая из угла в угол и закрывая то корпус, то голову. Ждать, не злиться, только лишь ждать. Не дать взять себя измором. Сан нападал лениво, не в полную силу, хоть и старался метить в болевые точки, и не слушал то, что кричат ему болельщики. Еще немного… Вот теперь. Решив, что с него достаточно, Сон Хёно бросился со всей дури, собираясь обрушить кулаки на голову, но Сан успел пригнуться и сделать подсечку, крепко опираясь руками на пол. А потом сел сверху и принялся бить сначала в грудь, а потом в виски, лоб и челюсть. Ким Миндже оказался тут как тут, начав считать. Девять, восемь, семь… Пусть встает, они еще не закончили. Шесть, пять… Сон Хёно оказался крепким орешком и таки поднялся, даже успел попасть Сану прямо в живот и отбросить на растяжки, но тот быстро сообразил, досадуя на то, что не оказался достаточно быстрым, и оттолкнулся, подпрыгивая и метя в грудь.
Снова десять, девять, восемь, семь… Болельщики закричали, шокированные результатом боя. Шесть, пять, четыре… Сан пытался отдышаться, не разжимая кулаков и внимательно следя за Сон Хёно. Три, два, один… Звякнул гонг, оповещающий о конце боя, и Ким Миндже, сам донельзя удивленный, поднял руку победителя, прокричав имя Чхве Сан. Дальше всё как в какой-то безумной гонке. Поздравления, радость от выигрыша, аплодисменты, визжание немногочисленных девушек, что здесь находились. Вот он каков — вкус победы. Сладкий, кровавый, соленый от пота, но однозначно дающий в голову не хуже бутылки коньяка. Потом последовали предложения выпить, «немного раскошелившись с выигрыша на поклонников», но на сегодня достаточно. Вся заработанная сумма предназначена не для гулянок, а для более благородного дела. Сан пообещал вернуться снова, но когда — не сказал, потому что не знал сам.
Ощущение и правда было пьянящим. Сан направился в сторону машины, шатаясь, но не от ударов, усталости или алкоголя, который не пил, а от неверия происходящему. Да, изначальная цель прихода — победить, но теперь, когда всё получилось, когда карманы оказались набиты деньгами, когда в ушах всё еще звенели крики одобрения и восхищения, казалось, будто это прекрасный сон. Сев в машину, Сан достал антибактериальные салфетки и промочил кровь на губе. Можно соврать что угодно: что он неудачно попал уголком дверки кухонного шкафа, что кожа там лопнула от сухости, что его опять нашли те выдуманные отморозки. Сейчас это неважно, есть задачка потруднее, а именно — убедить Уёна принять эти деньги, все до последней воны.
*****
Этот выбор был весьма сложен. Перед Миён на кровати лежало две пары штанов и две юбки длиной до колена, а в чем и куда пойти — вопрос вечный. С одной стороны, конечно, обычно в бары ходят зависать в чем-то более открытым, но с другой стороны — очень уж не хотелось светить коленями, чтобы на них пялился кто-то вроде Ким Хонджуна. Поэтому простые черные джинсы, наверное, лучше подойдут. Осталось только подобрать к ним верх. Ладно, пусть хотя бы плечи и руки будет видно. У Миён не получалось справиться с волнением. Студенческие вечеринки студенческими вечеринками, но теперь она окажется в окружении незнакомых людей, в рассаднике опасных мужчин и развратных женщин. Ну и среди тех, кто просто решил немного выпить и отдохнуть, разумеется. Чанми сказала, что обычно в барах нет такого уж большого танцпола, но если захочется потанцевать, то они найдут место. Правда, легче от этого не стало, да и вообще захотелось в последний момент дать заднюю и остаться дома. Но раз уж решили, то надо идти.
— Давайте я пойду с вами! — предложил Ёсан, внезапно выпрыгнув из своей комнаты в коридор. — Мало ли что может случиться, да и ты, нуна, никогда не ходила в подобные заведения. Не могу понять, что с тобой случилось.
— Твоя забота приятна, но излишня, — проговорила Чанми, закалывая передние пряди волос чуть дальше виска. — Что вы все носитесь с Миён, будто ей четырнадцать? Мы взрослые девушки, и бар — нормальный досуг для людей нашего возраста, — эти слова были адресованы в том числе и госпоже с господином Кан. — Всё будет в порядке, и мы вернемся, скорее всего, раньше двенадцати.